Любовь без поцелуев (СИ)

– Взасос? – Игорь шокирован. У нас тут даже с девушками взасос, считается, целоваться западло. За это, конечно, не бьют, но издеваться будут и прозвище «вафлёр» прилипает к таким накрепко. А уж если пацана с пацаном застукают, то оба в больницу отправятся. Я помню, когда только сюда приехал, поймали на этом двух малолеток из моего класса. Я сам их избил, а потом старшие пацаны добавили. Гадость.

– Меня чуть не стошнило!

Нужно было Максу и за это по морде дать, но, во-первых, мне уже не 13, во-вторых, там, на дороге, уже не интернат. Со своими друзьями-педиками пускай лижется, сколько влезет. Я снова почувствовал след от его языка на ладони. Ну, на то он и гей, чтоб с ним всё было не так, как с нормальными пацанами.

Игорь прячет еду в свою тумбочку, а я стою, прижимаясь к холодному стеклу, и смотрю на луну. Вот ведь засада. Хочется вылезти обратно и бежать по лесу, бежать, бежать, чтоб он не кончался… Или сесть за руль крутой тачки и рвануть к городу. А Макс ведь мог уехать. Причём, в любой момент. Педик он там или нет, ебётся он со своим другом или нет – тот приехал к нему и предложил свалить отсюда. А ко мне вот никто сюда не приезжал. Ни разу.

– Стас, – слышу голос Игоря, – ложись спать, пожалуйста.

Да, ночью, если ничего не делать, всякая хуйня в голову лезет, и к утру я уже настолько ненавижу весь мир, что элементарно не способен держать себя в руках. Давлю в руке стаканы, в щепки разгрызаю ручки, один раз отбил угол от парты… И, если к вечеру я не смогу нарваться на нормальную драку с Азаевым или ещё кем, приходится драться со своими. Танкист на меня ещё с прошлого раза залупается, вот сегодня даже тренироваться не пошёл. Вот поэтому, если на ночь у меня нет ни каких планов, меня лучше не будить, и Игорь это знает.

Перед тем, как провалиться в сон, я снова представляю себе гладкое шоссе и горький осенний ветер.

“Что не вечер, то мне молодцу“ – Мельница, “Оборотень”.

====== 5. Единственный любимый учитель (от лица СА) ======

Я, в последний раз, ходил по кабинету, проверяя, не осталось ли чего. Часть вещей я, конечно оставлю. Зачем мне, к примеру, стенд с образцами узлов? Хотя думаю, он тут всё равно долго не проживёт. А вот кое-какие книги я заберу. Я их на свои деньги покупал и сомневаюсь, что они пригодятся моей заместительнице. Если ей, вообще, что-то пригодится…

Смысл расстраиваться? Да, я проработал здесь пять лет, а толку? Ничего-то я никому не дал, ничего не смог. И теперь не могу. Даже такой ерунды, как защитить пару детей. Хотя, спроси обычного человека – и все хором заявят, что защищать их надо именно от меня… Уже бесполезно думать. Заявление подписано, Рубикон перейдён, узел разрублен. Что теперь себя казнить! Так, кажется, пособие по спортивному ориентированию и карты я положил вон на те полки…

Стук в дверь. Кого там несёт?

– Не заперто!

В двери, доставая стриженой макушкой до косяка, появляется знакомая фигура. Да уж, некоторых чертей и поминать не нужно.

– Заходи, Стас.

Он заходит и я настороженно слежу за ним. От Комнина я никогда не видел гадостей и глупостей, наоборот. И, всё-таки, этот парень не может не настораживать. Он выше меня, шире в плечах и, сколько я его помню, всегда держится так, словно ждёт нападения. Или собирается напасть. Тут они почти все такие.

В руках у него какой-то свёрток, впрочем, несложно опознать бутылку, завёрнутую в пакет. Что за...?

– Это Вам. В подарок.

Дожили. Стас Комнин – и подарок?

– Ты меня отравить решил на прощание? – я вспомнил о сентябрьском отравлении комиссии. Этот одарённый юноша накормил их рицином! И я даже знаю, откуда он подцепил эту мысль – «Справочник лекарственных и ядовитых растений» я сам выписал для здешней библиотеки. А любовь к чтению справочной литературы я давно заметил за Стасом.

Да, и впрямь – странно. Стас производит впечатление человека, который одну букву от другой отличить не может, и, вообще, до конца не осилил даже букварь. Но впечатление часто обманчиво. Парень, который шляется по интернату, устраивая катастрофы и терроризируя окружающих, перечитал всю научную и справочную литературу, какая только есть.

«Энциклопедию современного оружия и боеприпасов» я выписал специально для него. Я знаю, что она хранится в библиотеке, и он её регулярно перечитывает.

Ох, Стас, сердце болит, когда на тебя смотришь…

– Нет, – лицо совершенно серьёзное, он понимает, что я не шучу. – Смотрите, бутылка закрыта и запечатана. Там ещё ящичек был, но я его сломал… Хотел посмотреть, правда ли там всё на месте.

Беру бутылку, с интересом разглядываю. Быть не может! «Хенесси»! И, похоже, настоящий. Подозрительно оглядываю бутылку, потом Стаса. Он сидит на парте, упираясь носками ботинок в пол и опустив свой странный взгляд.

– И в чём подвох? Ты утащил его у директора из кабинета?

– А у директора в кабинете выпивка хранится? – мгновенно заинтересовался парень.

Язык мой – враг мой. Тут же вспоминается более позднее событие, а именно – осиное гнездо в кабинете директора. А, впрочем, я же теперь здесь не работаю!