Любовь без поцелуев (СИ)

– Простите, Сергей Александрович. В смысле, они это? Но они же воевали вместе! То есть, ладно тот, который Миша, а второй что? Зачем с педиком остался?

– Потому что иногда люди просто не могут бросить друг друга, – я встал с парты и понёс бутылку к своим вещам. – Ты, Стас, молодой ещё совсем и много в жизни не понимаешь.

– Чего тут непонятного. Педики есть педики. А Макс – нормальный, просто хуйнёй страдает, потому что мажор.

– Знаешь, вряд ли у меня получится тебя переубедить. Да и бесполезно. И вообще, я здесь теперь не работаю…

– А кто теперь будет вести труды и ОБЖ?

– Анна Павловна.

– Психичка наша?

– Психолог, Стас. И вообще, теперь будут не труды, а информатика. В следующем полугодии откроют компьютерный класс.

– А станки и всё такое?

Я научил Стаса работать на токарном и фрезеровочном станках. Больше я никого не рискнул к ним подпускать, да большинство и не хотело. А Стасу нравилось. «Хорошо уметь делать вещи», – сказал он мне в девятом классе, выточив дверную ручку. Хорошо помню, как тогда тоскливо стало, – отца, который мог бы чему-то его научить, самым простым вещам, как учил меня мой, – чинить розетки, забивать гвозди, мастерить табуретки, – у парня вообще не было. Наверняка, это был один из тех недоносков, которые не умеют брать ответственность за свои поступки. Что ж тебе с родителями так не повезло, а?

– Их увезут. Всё равно они никому не нужны, – я не смог сдержать злость.

Я потратил здесь пять лет своей жизни и теперь какая-то тварь шантажом заставляет меня уволиться, а другая тварь записывает на свою любовницу мои часы, отлично понимая, что в это время ничего детям даваться не будет. Да какая разница, какая, к чёрту, разница!

Тут был только один парень, который хотел у меня учиться, и его я научил всему, чему смог. Может, я на правах любимого учителя ещё и дам ему поручение?

Мысль была нехорошая, но соблазнительная.

– Скажи, Стас, а как ты к нашему физкультурнику относишься?

– Мразь он, – коротко и убеждённо выплюнул Стас.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, что всё про него знаю.

Надо же, он знает. И все знают… Кроме меня, но и я узнал. И теперь ухожу по собственному желанию.

– Ты осторожнее с ним, Стас.

– Да что он мне сделает? – Стас характерным жестом впечатал кулак в ладонь. – Эта тварь до Банни докапывалась, ну, я его поймал, об стенку приложил и предупредил, что, если он в сторону моих друзей дёрнется, то я ему башку проломлю. Он понял.

У меня гора с плеч упала. Я сам не смогу заступиться за Веригина. Это сделает Стас. Павлюк обломается. Может, сказать Стасу, что именно из-за него я увольняюсь? Нет, не стоит провоцировать парнишку. Это может плохо кончиться. В первую очередь – для Стаса. Ему уже почти семнадцать.

Я тут, кстати, не работаю, верно?

– Знаешь, Стас… А у меня тоже есть для тебя подарок…

Я сделал их сам и думал оставить, как сувенир. Универсальные ключи от практически всех помещений.

– О! – Стас с восхищением взял тяжёлую связку.

– Вот этот плоский – от спален. Жёлтый – от учебных кабинетов. Белый – от подсобных помещений. Вот этот опирает столовую, спортзал и медпункт. Этот – подвал и чердак, а вот этот, самый большой, – от гаража, сарая и склада.

– Нифига себе!

– Если что – я их тебе не давал! – он понимающе кивнул и спрятал связку в карман. – И ещё, Стас…

– Ммм?

– Не попадайся, хорошо? И, пожалуйста, не обижай Макса. Ему и так несладко.

Стас кивнул. И улыбнулся. Улыбка, по-прежнему, была кривая, немного неприятная, какая она у него всегда. Но, вроде, всё-таки счастливая. Или мне показалось?

Стас помог мне собрать и унести вещи. Автобус, увозивший большинство преподавателей, увозил и меня – в последний раз. Я, сквозь запотевшее стекло, всё смотрел на Стаса, как он стоял на стоянке в сгущающихся сумерках в странной позе – сцепив кисти на затылке и зажав голову в тисках локтей. Лицо его абсолютно ничего не выражало.

– Ну и мерзкий парень, – бросила учительница русского и литературы Тамара Ильинична. Я промолчал. На душе было паршиво. Я постарался выкинуть из головы высокую фигуру с непроницаемым лицом и стал думать о том, что меня ждёт дома – домашние пельмени с аджикой, вечер в кругу семьи, хороший коньяк.

Вся лестничная площадка была заляпана не пойми чем, и я побрезговал ставить коробку с книгами на пол. Просто постучал носком ботинка по низу двери. Как же здорово, когда тебя ждут дома…

– Заходи, – Миша открыл дверь и взял у меня коробку. – Чёрт, ты что, весь свой кабинет перетащил?

– Так, книжки кое-какие.

– Зачем?

– Не оставлять же там, – я, наконец, разулся и пошёл в ванную. Хотелось смыть с себя весь сегодняшний мерзкий день. Хотелось смыть липкий торжествующий взгляд физкультурника. Полупрезрительный – директора. Но больше всего – странный, тяжелый взгляд Комнина.

– Ты что, потратил весь расчёт на коньяк? – Миша вертел в руках бутылку, удостоверяясь в её подлинности. – Сергей, ты меня, однако, пугаешь.

– Это подарок, – после горячего душа мне действительно стало лучше. Я сел за кухонный стол, где уже стояла большая чашка с исходящими паром, блестящими от масла, посыпанными укропчиком пельменями.