Любовь без поцелуев (СИ)

В семь вечера я понял две вещи. Первая – я это не решу. Может пример заколдован. Может я выработал на сегодня свой умственный ресурс. Второе – я где-то потерял свой решебник. Ну где, спрашивается? Я посмотрел обе сумки, с которыми хожу в школу, на столе, под столом, в ящиках, отыскав, кстати, много интересных вещей, которые считал давно утраченными – вот, например, дискета с фотками Мигеля, вот какой-то старый флаер – ага, а когда он был мне нужен, где он, спрашивается, валялся? Но решебника не было. Я мучительно вспоминал, давал ли я его кому, но так и не вспомнил. Попытка позвонить Спириту с целью узнать, чем там всё закончилось, успехом не увенчалась, его готическое высочество было недоступно для внешнего мира. Опять своими извращениями занимается или медитирует.

В итоге, решив, что недоделанная домашка – это не смертельно, и вряд ли Земля налетит на небесную ось, и вообще, можно завтра быстренько у Спирита переписать, я отправился на кухню – промышлять еду.

На холодильнике, пришпиленный магнитиком в виде двухэтажного автобуса, красовался листочек с какой-то молитвой. Я поморщился. Светлана.

Если сначала я относился к ней вполне дружелюбно, то теперь перестал переваривать её окончательно. Во-первых, внезапно вскрылась её религиозность, такая же подлинная, как патриотизм моего отца, но оттого не менее противная. До разговоров на тему «содомиты будут гореть в аду» мы ещё не дошли, но чует моё сердце, всё ещё впереди. В доме и в машинах вдруг появилась куча каких-то икон, крестов и свечек, объёмная бутыль со «святой водой» и прочая мишура. А однажды я застал в квартире священника! Священника, мать его! В балахоне! С кадилом и чем-то, что немедленно вызвало у меня пошлые ассоциации, ибо до боли напомнило мне флоггер, который я видел у Спирита. Он, видите ли, освящал нашу квартиру! Я стал в дверях и заявил, что если он хоть подойдёт к моей комнате со всей этой дрянью, я, в свою очередь, позову сатанистов и мы тут отслужим «чёрную мессу». Светлана, знавшая историю моего ухода из предыдущей школы, поняла, что я не шучу, и больше никаких попыток пробраться с этой ересью в мою комнату не было. «Святую воду» я слил, набрав в бутыль воды из-под крана (хотел из бачка унитаза, да больно хлопотно). Спирит, добрый человек, ещё посоветовал в горшки с землёй кладбищенскую землю положить, чтобы, как он сказал, «окончательно нейтрализовать действие вредоносной магии», но тащиться зимой на кладбище – нет, спасибо. От пентаграммы на двери и перевёрнутого креста над изголовьем я тоже отказался, это уже чересчур. И когда отцу это надоест? Хотя, такое ощущение, что ему это нравится. Нет, если мой отец решит соблюдать пост, я точно уйду из дома. К счастью, пока до этого не дошло. Но иногда бесит.

– Макс, скоро ужин, зачем ты аппетит перебиваешь? – на кухню заглянул отец, причём именно тогда, когда я уже сделал себе пару многоярусных бутербродов и теперь наливал в пивной бокал томатный сок. Люблю пить из объёмной посуды, если это не крепкий алкоголь, и, хотя никому в этом не признаюсь, микроскопические чашечки для кофе и пиво в банках по 0,3 за границей меня нервируют. Стеклянная бутылка (одно из многочисленных предубеждений отца заключается в том, что он абсолютно уверен, что тетрапаки и пластик вредны для здоровья и домработнице велено, буде такая возможность, их избегать или немедленно всё переливать-пересыпать-перекладывать) казалась скользкой, и я даже догадывался, почему. Кое-кто намазал руки кремом, а потом наливал. Учитывая, что в доме только двое пользуются кремом для рук, и это был явно не я, не надо быть Шерлоком Холмсом или Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться, что это Светлана. Спирит как-то сказал, что когда человек нравится, ты прощаешь ему многое, но когда он тебя раздражает, даже мелочи кажутся отвратительными, просто смертными грехами.

– А… Я всё равно поем. Кстати, что там у нас?

– Не знаю, – отец покосился на духовку. – Птица, что ли, какая-то… Я, собственно, чего… Тут у меня письмо к немецким партнёрам, переведёшь быстренько? Мне надо сейчас отправить.

– Да запросто! – согласился я, протирая бутылку с соком. – Скинь мне на почту… Нет, лучше на дискету и занеси.

Отец кивнул и вышел. Я, прежде чем пойти за ним, быстро сдёрнул и выкинул в ведро листочек с молитвой. Нечего тут фарисейство разводить. Хочешь сидеть на диете, так сиди, а не прикрывайся религией.