Любовь без поцелуев (СИ)

– Успокойся, милая, тебе нельзя расстраиваться! Учебный год закончится, Макс уедет путешествовать за границу, а оттуда – в свою драгоценную Англию, далась она ему! – голос у отца стал тише, мягче. Вытянув голову так, чтобы краем глаза ловить происходящее, я видел, как отец обнимает Светлану, подкладывает ей подушку под спину. Хм... – Вряд ли он будет возвращаться на каникулы…

– Толик, ну ты же понимаешь меня. Я всё делала. И по-хорошему к нему! И Бога молила! Максим, он… И друзья его… Я не хочу, чтобы наш ребёнок родился и рос рядом с таким человеком.

Землетрясение. Москва, оказывается, находится в зоне сейсмической активности. Пол накренился и ушёл у меня из-под ног, я попытался схватиться за стену, но только бессильно царапнул её, сдирая ногтями рельеф обоев. Ребёнок? У них будет ребёнок?!!

Понятно.

…Проснувшись, я попытался понять, сколько спал. Сделать это было невозможно, в спальне у Спирита естественного освещения нет – окно он заклеил чёрной самоклеящейся плёнкой в два слоя. Простыни, подушки, одеяло очень вкусно пахли – Спирит хранит своё постельное бельё обожженным всякими саше. Я лежал в уютной ароматной тишине и вспоминал короткую и неудобную кровать в интернате. Вспоминал, как лежал и ждал: короткий стеклянный звяк – он пришёл. Стас, на коже которого холод зимы таял, превращаясь в странное, пахнущее чем-то необычным – не то ядовито-химическим, не то сложно-органическим, лихорадочное тепло. Как он меня целовал, как обнимал. Как уходил каждый раз, унося это тепло с собой. Но я знал, что это ненадолго, что придёт утро и он будет стоять, небрежно привалившись к стене, глядя на меня своим странным взглядом. «Ну, где ты там копаешься, щас на завтраке без нас всё сожрут!» – «Да и чёрт с ним, всё равно там ничего съедобного, не пойду я умываться в такую холодину, отвали! Как же меня бесит твоя утренняя бодрость!» Если бы однажды, выйдя из комнаты, я не увидел его, я бы почувствовал себя… Преданным. Как почувствовал себя в своём собственном доме, сидя на полу и бесцельно проколупывая дырку в дорогих итальянских обоях.

…Снова бpошен в окна лyнный свет,

Дом мой сонный сеpебpом одет…

Я сидел на кровати, рядом мягко светился и пел мой смартфон. Шторы задёрнуты, свет потушен. У моего отца будет другой ребёнок.

...Лунной кисти не достичь глубин,

Эту безднy знаю я один...

Как так? Этого не может быть, потому что не может быть. Но это так. У него будет ребёнок. От этой Светланы. Вот почему он изменил мнение о моём отъезде в Англию. Действительно, зачем ему тут такой я, если есть шанс начать всё заново?

...Всё, всё как вчера,

Но без тебя…

Сколько я так просидел, не знаю. Чувство было странным. С одной стороны, я, вроде как, чувствовал облегчение. Отлично. Я уезжаю и никому ничего теперь не обязан. Я просто уеду и всё. Можно будет не думать ни об отцовском бизнесе, ни о том, что кто-то должен подать ему стакан воды на смертном одре, ни о продолжении рода. Я свободен!

Я свободен от любви, от вражды и от молвы, от предсказанной судьбы и от земных оков… Что бы там кто ни говорил, а на нашей сцене тоже есть одарённые исполнители.

В конце концов я решил, что всё совсем неплохо. Да. Ведь именно об этом я мечтал, верно? Уехать. Уехать из России. Ради этого я торчал в этом мерзком интернате, где со мной случилось столько неприятностей. Прекрасно. Уеду и буду там жить-поживать в своё удовольствие. Пересилив себя, я сполз с кровати и включил игровую приставку. А чего мне переживать? А переживать-то мне и незачем! Подумаешь, ребёнок! Какая мне разница!

– Ну и хорошо, что так получилось, – сказал я Спириту на следующий день в школе. – Теперь у него будет «нормальный» сын или, там, дочь… А я вообще, может, как ты, фамилию поменяю.

– Ага-ага, – Спирит, казалось, мыслями был где-то очень далеко. – Интересное дело. Действительно, как удачно сложилось. Теперь ты поедешь учиться с полного отцовского благословения и одобрения. Главное, чтобы ты там, и впрямь, не спился.

– Ну, с чего бы вдруг. И вообще, не так уж много я пью… И не всякую же гадость! Вечно ты меня жить учишь!

– Ну, в Англии не буду, – Спирит достал свой обтянутый чёрной кожей ежедневник и что-то там выискивал. – Знаешь, Макс, я тут прикинул… У меня не получится поехать с тобой.

– Что? – вот чего я меньше всего ожидал.

– Я хочу изучать профессионально психологию. Это очень интересно. И издательское дело – мне же нужна профессия. Для меня никто не собирается создавать трастоваый фонд. И я собираюсь продолжить занятия живописью. Я просто не смогу позволить себе этого в Англии.

– Что? – ещё раз тупо повторил я. Что значит – Спирит не едет в Англию? С кем же я тогда поеду?

– Надо смотреть на жизнь реалистично. А реальность такова, – Спирит захлопнул свой ежедневник, – я не смогу полностью реализовать свой потенциал, если уеду. Здесь у меня родные, здесь у меня есть связи и знакомства, и масса возможностей…

– Твои извращенцы, которые тебе деньги платят! – я почувствовал, что задыхаюсь от злости.

– Они, – не стал спорить Спирит, – и люди, которые мне небезразличны…