Любовь без поцелуев (СИ)

О том, что физрук повесился, я «узнал» за завтраком. Чувствовал я себя на редкость довольным собой – всё прошло, как я задумал, даже лучше. Было бы херово, если бы эта мразь обосралась в процессе, но обошлось. Про то, как это бывает, ну, при самоубийстве, нам Сергей Александрович (долгих лет ему и не болеть) рассказывал ещё когда. Как внушение – тогда кто-то пытался вздёрнуться, но откачали. Я всё запомнил хорошо, не для себя, конечно. Что я про себя знаю – я не тот, кто покончит жизнь самоубийством. Ну, разве что совсем без рук и ног останешься. А пока ты жив, всегда есть шанс переломить что-то к лучшему. Отыграться. Отомстить.

Разговоров, конечно, куча была. Кто теперь будет вести физру, чего это он вдруг, освободят ли нас от уроков. Многие завтрак пропустили, бегали посмотреть, как труп выносят. Я сам не побежал, Дёму послал разведать, что и как.

– Короче, нихуя я не увидел, – Дёма жевал один из бутербродов с колбасой, которые Банни настругала, потому что на завтрак манка. Кто, бля, додумался взрослых людей манкой кормить? – Его уже уволокли, там теперь менты бродят. Говорят, будут народ шерстить на тему «кто-чего-кого». Ленку тоже увезли, на «скорой».

– Ленку-то нахуя? – я лениво размышлял, что, если сегодня манка, то после неё, завтра, наверное будет омлет. Надо будет пораньше встать и пойти нормальную яичницу пожарить, со шкварками.

– Так это же он его нашёл, – Дёма глазами попросил ещё бутерброд. Я кивнул, настораживаясь. Что-то тут было не то, подстава какая-то…

– Ага. Типа, он спать ложился – дядя его сидел и пил сам на сам. А проснулся – тот уже висит. Ну, у этого пидора, типа, истерика, он в слезах, соплях, в отключке. «Скорая» его и прибрала.

Я чувствовал, что Банни на меня смотрит, но не посмотрел в ответ. Не то, чтобы я не доверял Вовчику или, скажем, Игорю (хоть он и собирался ко мне в тумбочку залезть, чем меня очень огорчил), просто никого в это вмешивать не собирался.

Я точно помнил, что мы закрыли дверь. И никакого Леночки там не было. Даже если предположить, что у этой шалаболки были ключи и он вернулся с блядок ночью, то… То всё равно не сходится. Не мог же он быть настолько ужратым или обдолбанным, чтобы не заметить, что его любимый дядя уже висит-болтается?

– Что делать будем? – глаза у Банни были по пять рублей. Мы выкроили время перетереть, типа выйдя покурить во время урока

– Смотря как повернётся, – я особо не вдыхал дым, всё бросить пытаюсь, – что он говорить начнёт, когда проспится или чем он там на больнице занимается. В любом случае, наше слово против его.

– Думаешь, он рискнёт? – Банни щурилась, вглядываясь в бесцветное февральское небо. Её выбившиеся из-под воротника волосы казались седыми от налипшего на них инея. – Я имею в виду, рассказать, что это были мы?

–Я. Это был я. Я сам зашёл, его скрутил, я его в петлю засунул, я купил водку и подмешал в неё димедрол. Это не обсуждается.

– Но я… Я выдернула стул!

– А это уже хуй кто докажет, – я стряхивал пепел на снег. Тут, на пятачке, где обычно курят, снег был совсем грязным, местами почти чёрным. Когда начинает теплеть, эти чёрные пятна первыми подтаивают… Но до тепла хрен знает ещё сколько.

– Но…

– Не обсуждается. Но не думаю, – я впечатал окурок в стену, пытаясь расплавить фильтр, но стена была слишком холодной, – что он будет сильно пиздеть не по делу, особенно зная, что всё равно сюда вернётся. Он же знает, как тут дела делаются.

Но Леночка ничего никому не сказал. И не вернулся. На следующий день стало известно, что он почти сразу сбежал из больницы, сунув медсестре «пятихатку». Откуда у него бабки, я просёк почти сразу – учителя недавно зарплату получили, а физрук ещё домой не ездил. Получается, он его заначку прибрал! Вот чего не ожидал от этой бляди, так это такого здравого смысла. Ну и замечательно. Эта рожа мулатская меня дико бесила, пусть теперь пиздует, куда хочет, хоть обратно в Африку свою.

Про заначку подтвердилось, когда супруга Павлюка, Павлючка, то есть, приехала за вещами благоверного. Что-то они там с Тараканом друг на друга орали. Вроде она его обвиняла в пропаже денег и ещё чего-то. Весёлая семейка.

Ну и ментярусы, конечно, приходили, а то как же. Ненадолго совсем.

– Пиздец, Стас, побазарить надо!

Люська. Вот же, блин, невовремя! Мне нужен был Игорь, потому что внезапно выяснилось, что со всеми этими делами я забыл про очередное задание по русскому, а там какой-то кошмар с раскрытием скобок в каких-то пословицах.

– Оставь меня, старушка, я в печали.

– Это насчёт Мрази. Фигня какая-то мутная. Говорили со мной. Менты.

Опа, а вот это новости!

– Пошли покурим.

Эту дуру, я, конечно, не переношу (я вообще мало кого переношу), но такие вещи требуют разбирательств.

– Нахуй, холодно на улице, пошли в сортир на втором.

В сортире я достал из угла, где вечно плесневели остатки веников и тряпок, кусок сломанной швабры и запер дверь. Люска рванула форточку, я достал сигареты и зажигалку.

– Ну так чего?