Любовь без поцелуев (СИ)

– А я тебе, выходит, безразличен?!

– Нет.

От окна шел неяркий зимний свет, он смешивался с электрическим, и в нём всё виделось каким-то особо болезненным. Лицо Спирита вдруг показалось мне отталкивающим в своей красоте, как работы Гигера.

– Но я не могу всю жизнь за тобой бегать. Извини. Пошли, сейчас у нас проверочный диктант.

По-моему, я провалил проверочный диктант, сделав столько ошибок, словно вообше никогда не ходил в школу. Я находился в каком-то подвешенном состоянии, словно повис на страховочном тросе, болтаясь туда-сюда. И никто не приходил, чтобы спустить меня.

Что уж говорить, я вдрызг поругался со Спиритом. Сколько я ему всего сказал! «Придурочный извращенец, предатель, проститутка, психопат, по которому дурка плачет, предатель, самодовольное чмо, предатель, предатель...» Я разорвал свой билет на «Пятницу». И твёрдо решил, что в этот день всех влюблённых я оторвусь по полной.

Тем более, что мне позвонил Леся – мой приятель по той, бывшей школе. Лесик был довольно милым парнем чуть постарше меня, обожавшим шумные пьянки-гулянки со всякими идиотскими затеями, чему весьма способствовало материальное состояние его родителей и депутатский мандат папеньки. Правда, имелись у него недостатки, из-за которых близко дружить с ним не было никакой возможности – он маниакально любил выбалтывать чужие тайны или просто рассказывать подробности, которые другим бы знать не стоило. Не по подлости, а скорее по неопределённости характера. У него никогда не было твёрдого мнения на какой-либо счёт, какой-то конкретной позиции. В компании он мгновенно попадал под влияние облюбованной личности и начинал видеть всё через него. Эдакая чеховская Душечка неполных восемнадцати лет. Он мне несколько раз говорил, что «я, возможно, тоже гей… Я себя иногда так странно чувствую… Ну, я не знаю… Я этого не хочу». В любом случае, это всё было неважно. Его родители укатили куда-то в заграницы, оставив Лесе особняк, где он решил «замутить пати».

Начало я помню довольно неплохо. Разгонялись мы в клубе – кажется, в том же самом, куда со Спиритом ходили на Новый год. Там ко мне присел какой-то странный типчик с залакированными волосами, очень мило мешавший в своей речи словечки типа «ихний», «чо», «покласть» и «калидор» с корявыми англицизмами. Но меня это уже мало волновало, потому что я как следует расслабился, приняв пару волшебных таблеток. Типчик представился Юджином – я переименовал его в Ёжика – и принялся мне заливать о том, что мы с ним зажигали на Новый Год (не помню такого), и как я поразил его воображение, и «и ваще ты оф зе бест, я, типа, с тебя так тащусь, прям крейзанулся!» Чтобы не слушать эту режущую слух (да ещё приходилось напрягаться – музыка гремела) белиберду, я вливал в него коктейль за коктейлем. Потом было большое волнение – вроде явилась какая-то звездень, то ли Сергей Лазарев, то ли Никита Малинин, и все рванулись его смотреть. Не знаю, был он там или нет. Ёжик сначала лизал мне ухо и шею, а потом сполз под стол и расстегнул ширинку. Помню, я сидел, чувствуя, как мне делают минет, звенел подтаивающим льдом в стакане из-под коктейля, вокруг пульсировал свет и грохотала музыка, я тихо смеялся и чувствовал себя повелителем этого мира. Кажется, именно тогда я остался без смарта, кошелька и паспорта, но это мало меня волновало.

Потом мы переместились к Лесе в дом. Был ли с нами Ёжик или отпал со своей добычей – уже не помню. Помню бассейн. Кажется, кто-то там поскользнулся и что-то себе повредил – отчётливо помню кровь на светло бежевом кафеле и мозаичных бортах. Помню зал с баром, шестом и такими низкими круглыми диванчиками. Помню, как курил на лоджии, стряхивая пепел в какой-то экзотический цветок, а потом, чтобы долго не плутать по особняку, использовал цветочный горшок в качестве писсуара. С кем-то у меня был секс… Потом, вроде, спал, проснулся. Валялся в какой-то комнате с панелями из пробкового дерева. Потом выполз оттуда. Лестницу помню, длинную такую, оббитую светлым ковролином, и женщину, чистившую её – как она на меня посмотрела. Помню, играли в карты на дебильные желания. Помню, Лесик крутил в руках пистолет… Настоящий, что ли? Потом снова стемнело, а потом… Как я, интересно, оказался в милиции?

Встав, я вышел из спальни и потащился на поиски Спирита. Он нашёлся в большой комнате – там стоял мольберт, были разложены какие-то листы.

– Проснулся. Как самочувствие?

– Ничего так, – я сел на диван и упёрся взглядом в чёрный ковролин. – За что меня загребли в ментовку?

– За разбой и бандитизм. Ты и ещё несколько пьяных придурков, среди которых я узнал Федорова и Лесникова, в состоянии алкогольного охренения устроили совершенно безобразную потасовку с какими-то невнятными, настолько же пьяными личностями. При этом у Лесникова был ещё и ствол.

– Ох, бля! – мне стало нехорошо.