Любовь и бессмертие

– Исходя из твоей логики, получается, что Руслан и украл твоё счастье! – Я подразнила. – Как думаешь, навсегда?

– Ещё чего! – Катя приподняла головку и грозно сверкнула на меня глазами.

– Руслан такой, какой есть, детка, – вновь привлекая её к себе, произнесла я. – Он был таким до того, как сделал тебе предложение, он остался таким и посейчас. Ты захотела стать женой Руслана, ты получила желаемое и испытала счастье, а потом счастье ускользнуло, но ведь то, что сделало тебя счастливой, быть не перестало? Ты осталась женой Руслана. Куда же делось счастье? – Я сделала длинную паузу. Но Катюша молчала. И я продолжала: – Дело в том, Котёнок, что, испытав мгновения счастья, человек тут же жаждет большего и переходит из состояния счастья в ожидание чего-то нового. Если ожидаемое случается, человек вновь счастлив, если не случается, человек чувствует себя несчастным. Процесс бесконечен. Не помню, кто… кто-то из великих сказал: несчастье человека заключается в том, что всегда существует зазор между действительным и желаемым.

– Так в осуществлении желаний и происходит развитие человека.

Я покачала головой.

– Нет, Катюша, не так. Это путь деградации, крысиные бега. Взгляни на наш мир потребления. Потребляют не только вещи, потребляют людей. И что, много ты знаешь счастливых? Нет, детка, бежать за желаниями – никуда не прибежать, потому что удовлетворение желаний ведёт к ещё большему голоду. А жадные всегда несчастны. Как бы ни были талантливы, богаты и красивы, жадные люди не умеют насытиться – они всегда хотят бо́льшего. Они хотят то, что есть у других, чувствуют себя обкраденными или обделёнными и требуют справедливости. Они страшно, просто тотально несчастны. Как Ева.

– И что? Зачем ты мне это говоришь? Я не чувствую себя ни обкраденной, ни обез…доленной… – Катя запнулась на последнем слове. – Мама! Я что, чувствую себя обездоленной, раз хочу, чтобы ты больше общалась со мной? – Катя искала ответ не у меня – она размышляла. – Таак, – протянула через минуту, – вероятно, ты права. – И отмахнулась: – После додумаю. Давай без теории. Расскажи о своём счастье. Или не так! Расскажи, как ты распознала, в чём твоё счастье.

– Но моё представление о счастье необязательно совпадёт с твоим.

– Мама!

– Ну хорошо. Во-первых, я разделила понятия: желание и потребность.

Лицо Кати озарилось плутоватой улыбкой.

– Потребность, значит! Понятно! Пропускаем! Я уже поняла – исполнение желания доставляет кратковременную радость и к счастью не ведёт, а вот удовлетворение потребности делает жизнь счастливой. Я у тебя умница?

– Катька, ты не просто умница, ты – большая умница! Я чуть-чуть уточню твою формулировку – счастье, порождаемое удовлетворением потребности постоянно, в отличие от эфемерного, ускользающего счастья, порождаемого осуществлением желания. Мне потребовалась целая жизнь, чтобы это понять!

– Давай дальше, мама!

– А что дальше?

– Как ты поняла про свои потребности?

– От обратного. Мне было сорок восемь лет, сорок девять… я не помню. Жизнь была пуста, и дело даже не в том, что жизнь опустела с уходом Насти, я к этому времени уже приняла решение жить, а в том, что я не знала, что может наполнить мою жизнь смыслом. К огромному своему удивлению, просто-таки потрясению, я обнаружила, что не знакома со своими потребностями. Начала перебирать шаблоны – профессиональная реализация, деньги, публичность, путешествия, тряпки. Ничто из перечисленного счастья не сулило. Начала вспоминать, что со мной происходило в те редкие мгновения, когда я чувствовала себя счастливой. По воспоминаниям выяснила, что все крохи моего счастья были связаны с Настей. Помню, удивилась – а как же отношения с мужчинами? Неужели совсем не было счастья? Я всегда считала вполне достаточным, чтобы любили меня. Тогда и поняла, от обратного поняла, – не любила, потому и счастья не испытала. Наполнилась счастьем я с твоим папой, с ним поняла, что для меня смысл жизни кроется в отношениях, поняла, что хочу раствориться в отношениях, поняла, что любить – это отдавать и служить… Поняла, что когда любишь, то и дел много можешь переделать, тех, что добро несут, радость дарят и тебе, и людям. Не можешь одного – сделать других счастливыми.

– Но ведь сейчас ты не с папой.

– Не с папой. Но любовь-то со мной! Я люблю твоего отца! У нас сохраняются тёплые и уважительные отношения. Я счастлива, что могу смотреть на него, разговаривать с ним, восхищаться им, видеть его в вас – наших детях. Я счастлива, Катя, несмотря на то, что не имею возможности удовлетворять некоторые свои желания.

– Ты имеешь в виду секс с папой?

– Я имею в виду секс. Для меня секс возможен только с папой.

– А ты бабушку любила?

– Не знаю, Катюша. Старалась быть хорошей дочерью… любила я бабу Любу – свою бабушку.

Молчание Кати вновь затянулось, я решила закончить разговор:

– Катюша, я бы разделила состояние счастья на две равноценные составляющие – ощущение радости от того, что есть, и предвкушение новых возможностей. А в качестве доказательства этого постулата возьмём счастье, достигнутое тобой.

– Я достигла счастья?