Любовь и бессмертие

Глава семьи, Максим преподнёс Маше конверт с пожеланием купить, что захочется, и исполнил импровизацию на фортепьяно.

Дальше иерархия была нарушена, Катя чередовала поздравления в зависимости от жанра подарка.

Аркадий подарил шёлковый шарф какого-то американского дизайнера, а так же карандашный портрет Маши. Рассматривая портрет, Маша простодушно восхитилась собственной красотой и прослезилась.

Анюта прочла стихотворение Асадова «Девушка и леший», заставив мужчин призадуматься.

Мы с Серёжей совпали в подарке, он подарил Маше норковый жакет. Маша развернула подарок, ойкнула и, прижав его к груди, позабыв о гостях, побежала к большому зеркалу в холл. Вернулась, сверкая глазами, покрутилась, демонстрируя себя. Заметив завистливые взгляды, не удовлетворилась, гордо поплыла к своему месту, взяла палантин, ещё и его, накинула на плечи и похвасталась:

– А это мне Маленькая подарила. И это, – она приподняла подол и выставила ножку в туфле от CD. Щиколотка у Маши до сих пор не потеряла изящества. – И это, – Маша распахнула жакет, провела рукой по платью. – Это V, Маленькая эту фирму любит.

Мы с Серёжей переглянулись. Горделивый восторг её был искренним. Как маленькая девочка, Маша хвасталась подарками, да и не столько подарками, сколько отношением к себе. Чтобы замять возникшую неловкость, Сергей взял гитару, присел на ступеньку подиума музыкального «салона». И мне стало не до Маши, я стиснула челюсти, уставилась на его руки, не решаясь поднять взгляд выше, знала, и поёт он для меня, и смотрит на меня. И не подлетишь, не упадёшь на коленки, обхватив его голову руками, не выразишь поцелуями восхищение и любовь, смущая, как бывало, своей пылкостью. Каждый раз, застигнутый врасплох, он вначале отвечал на мой порыв, потом едва слышно остерегал: «Маленькая, мы не одни».

– Мама. – Даря поддержку, Катя обняла меня обеими руками и прижалась лбом к щеке.

Я шепнула:

– Спасибо, Котёнок. Люблю тебя.

Поздравления пошли своим чередом.

Стефан и Паша на пару станцевали, не пойми какой танец – смесь гопака, брейка и лезгинки. Танцевали исступлённо, сбросив пиджаки на пол, с молодецким гиканьем и уханьем. Гости покатывались со смеху, отирали слёзы. Виктор, рыдая, выпал из коляски, а Андрэ и вовсе начал икать, пришлось отпаивать. Оба танцора получили овацию и многочисленные поцелуи перевозбуждённых и оттого плохо собой владеющих дам.

Потом Эдвард и Виталий в лицах рассказывали анекдоты.

Потом была сценка «Репка». Репкой назначили Петра, он покорно присел на корточки, на шею ему повязали зелёный шёлковый шарф, должный изображать ботву. Завязывая концы шарфа над головой Пети, Марфа запнулась о его огромный башмак и, если бы Петя не подхватил её на руки, неминуемо упала бы. Происшествие вызвало смех и шуточки. Марфа на шутки не обратила внимания, а Петя страшно смутился и покраснел. Михаил стал дедкой, Катерина – бабкой, Марфе пришлось быть и внучкой, и читать текст от автора, роль Жучки навязали Игорю, кошкой стала Женя, а мышкой – Лариса. Игорь плохо справлялся с ролью, совсем не похоже лаял и отчего-то грустил. Женя же, осмелев, мурлыкала и тёрлась то одной, то другой щекой о зрителей, лукаво заглядывая в глаза и требуя себя погладить. Женщины ласкали её естественно и просто, а мужчинам было и сладостно, и неловко. Вёрткая мышка Лариса почему-то беспрестанно крутила попой, я думаю, перепутала мышку из «Репки» с мышкой из другой сказки, где мышка хвостиком виляла.

– Марфа, Пётр-то не задохнётся в ботве, а то ботва вон уже привяла? – выразил озабоченность долгими приготовлениями Василич.

– Так созрела репка, Василич, потому и ботва привяла, – тотчас отозвался Паша.

– Дак поторопиться надо, а то продукт может испортиться и тащить уж незачем будет.

Суровая лицом Марфа начала повествование. Зрители притихли, но ненадолго. С того места сказки, где дед позвал на помощь Жучку, зрители начали вслух сочувствовать Репке:

– Держись, Репа!

– Не поддавайся мафии!

– Они тебя на базар снесут!

– Жучка, тебе зачем репа? Ты её всё равно не ешь. Лучше делом собачьим займись.

– Паша, они все под внучкой ходят, не могут ослушаться.

Не обращая внимания на выкрики хулиганов, актёры стойко продолжали исполнять свои роли. Пётр раздвинул две половинки шарфа в области носа, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но дедка взялся за ботву, и прореха опять закрылась. Паша мрачно изрёк:

– Всё, кончат они сейчас репу.

И был прав, Пётр упал на бок, с наслаждением распрямляя ноги. Василич крякнул и подытожил:

– Корни-то у репки добрые! Не зря всем кагалом тянули.

Актёры кланялись, бежали с подарками к Маше, зрители хлопали и даже кричали: «Браво».