Любовь и ненависть

успел. Хорошо, что с Ириной у нас, так сказать, смежные

профессии - оба стоим на страже жизни и здоровья человека.

Она меня понимает, знает, что такое служба, долг. На флоте

ведь тоже большую часть времени офицер проводит на

корабле. И все же, думаю, мало удовольствия стоять возле

кинотеатра с билетами в руках, ждать меня и не дождаться. А

потом сидеть дома и волноваться, гадать, что со мной могло

случиться. Не каждая жена готова с этим мириться. И не так уж

много энтузиастов, решившихся посвятить свою жизнь нашей

трудной, сложной и не всегда благодарной профессии. Именно

энтузиастов, патриотов и гуманистов, посвятивших свою жизнь

борьбе с той нечистью, которая мешает людям жить. Да, да,

гуманистов, ибо что есть более гуманное, чем спасать жизнь

человека,

защищать

слабого,

предотвращать

несправедливость, охранять имущество и покой граждан? Тут

нужно, впрочем, как и везде, призвание. Случайные люди у нас

долго не задерживаются. Придут, понюхают и уйдут.

Официально это называется "текучестью кадров". Причина, на

мой взгляд, простая: работы много, заработки небольшие.

Обидно, конечно, ведь большинство наших оперативных

работников - люди с высшим образованием, в прошлом

офицеры Вооруженных Сил. И честное слово, наша

профессия достойна лучшего к себе отношения. Когда-нибудь

это поймут, и глубокий смысл крылатой фразы Маяковского

"Моя милиция меня бережет" дойдет до сознания и сердца

каждого гражданина, и тогда авторитет стража порядка

поднимется на высоту всенародной любви и уважения.

Человек в синей шинели станет символом порядка,

порядочности, справедливости, неподкупности и нравственной

чистоты. Я не говорю уже о мужестве и отваге. Это до того

элементарно и привычно, что само собой разумеется. И придет

время, когда наши мальчишки будут мечтать о синей фуражке,

как я когда-то в детстве грезил о тельняшке и якорях.

Сегодня мне кажется, что я давным-давно служу в

милиции, с самого детства, хотя это вовсе не значит, что флот

и море я начисто вычеркнул из памяти сердца. Такое не

забывается, оно навсегда - как память о любимом учителе, и я

с гордостью могу повторить вслед за Василием Алексеевичем

Шустовым: всем, что есть во мне хорошего, я обязан Военно-

Морскому Флоту. Трудно даже сейчас сказать, что было

главным в моем решении пойти в милицию. Встреча со

Струновым? Пожалуй. Но не только. Когда из Москвы мы

поехали в деревню к моей матери, я уже не пытался гнать от

себя неотступные и до боли острые мысли о преступности,

преступниках и их жертвах. Они преследовали меня повсюду и

одолевали, требуя каких-то действий. В нашем селе я встретил

участкового уполномоченного милиции. В иное время я просто

бы не обратил на него внимания, как не обращал до того много

раз. А тут нет, что-то заставило меня познакомиться с ним и

разговориться. Мы сидели на траве под яблонями возле нашей

школы, притихшей, пустынной, какой-то сиротливой в летнюю

пору. У меня щемило сердце от воспоминаний детства, а

участковый - это был старший лейтенант лет тридцати, худой,

поначалу, как мне показалось, не очень общительный человек

из армейских старшин, - отвечал на мои расспросы о местных

происшествиях.

- Да хватает. Всякого хватает и у нас, - говорил он глухо,

отрывисто, как бы без особой охоты и надобности.

- И серьезные есть? - любопытствовал я.

- Что значит серьезные? Все зависит от точки, как

смотреть. Работы хватает - не жалуемся.

- Хулиганство, воровство? - пробовал я его расшевелить.

- И воровство. Как говорится - ярмарки без кражи не

бывает. А жизнь чем не ярмарка? На прошлой неделе случай

был - прямо анекдот, хоть в "Крокодил" пиши. Пьяный

прицепщик в сельмаг забрался ночью. Сломал замок и давай

там шуровать в потемках. Нащупал поллитровку - из-за нее,

собственно, и замок взломал, там же, как говорится, не отходя

от прилавка, выпил ее, закусил селедкой и уснул. Прямо в

магазине на валенках. Наутро приходит продавщица и застает

такую картину: замок сломан, а вор преспокойно спит на

валенках. Комедия...

Угрюмый старший лейтенант теперь весело, даже как-то

по-ребячьи озорно смеялся, обнажая вставные металлические

зубы. И снова продолжал уже с большей охотой, без

надобности растягивая слова:

- А в прошлом году в городе, в нашем райцентре, в

универмаге еще похлеще случай был. Там вор на пальто

позарился. Все, значит, примерял, примерял, не мог по себе

подобрать - это не нравится, то не подходит. А как только

продавщица отвернулась, он быстренько ускользнул в новом

пальто, а свое там же в магазине на вешалке оставил. Смех

одни. - И его, конечно, потом нашли по оставленному пальто, -

догадался я.

- Да это-то ладно, нашли бы и по пальто, не Москва, в

нашем районе все на виду. Тут дело еще посмешней: в