Любовь и ненависть в Ровердорме

И вообще, сказала ему и остальным, все еще находясь на руках у Тайлора Бартона, – со мной все в полном порядке, так что я не понимаю поднявшуюся вокруг меня суету. И не нужно мне никакого лечения с присмотром!

К тому же герцог Кавингтон вполне может поставить меня на землю – я не собираюсь падать в обморок. У меня хватит сил на то, чтобы передвигаться самостоятельно.

Но он не стал этого делать, и я втайне была ему за это благодарна.

Потому что соврала – со мной все было далеко не в порядке. Именно поэтому почти всю дорогу до дома я проспала, устроившись на бархатной подушечке, заботливо подложенной мне под голову герцогом, и укрытая его плащом.

Тайлор Бартон и Нэнси вели негромкие разговоры, тогда как из меня вышла так себе собеседница.

Но иногда я просыпалась.

Первый раз я сделала это, заслышав в их разговоре слова «пари» и «спор». Но сон оказался сильнее меня и не собирался выпускать из своих объятий.

– Спите, Мира! – услышала я мягкий голос герцога, и он поправил сползший с моего плеча плащ. – Сейчас это для вас самое лучшее лекарство. Вы истратили свой магический резерв настолько, что серьезно ушли в минус, захватив еще и жизненные силы. Каюсь, я не уследил! Но больше опасности для вас нет, хотя в будущем вам стоит научиться контролировать этот процесс.

На мою руку снова легла его уверенная ладонь, из которой полилось тепло целительской магии.

– Именно так! – поддакнула Нэнс. – Мире обязательно нужно учиться, и нет лучшего места для этого, чем Академия Магии Триерса. Но столичные Уилсоны…

Я засобиралась протестовать, попросить у подруги ничего не рассказывать герцогу о моих бедах. Не хотела, чтобы он жалел меня или же смотрел, как на нищую бесприданницу, попавшую в сложную жизненную ситуацию.

Но сон выкрал меня из этого мира, унес за собой туда, где не было никаких забот.

Правда, последняя моя мысль была о том, что Нэнси обязательно воспользуется возможностью и все же расскажет Тайлору, что именно сотворили со мной и Лиззи мои родственники. Подруга ненавидела мою родню так же сильно – нет, подозреваю, даже сильнее, чем я!

Оставалось надеяться, что Нэнс расскажет правду – о том, что во всех наших бедах виновата тетя Азалия, а дядя Персиваль всего лишь тихий алкоголик, полностью подчиненный властной женой.

В какой-то момент я вновь попыталась вырваться из объятий сна. Хотела обо всем поведать сама, раз уж зашел такой разговор, но карета так мягко покачивалась, что меня снова унесло в далекий мир сновидений.

Точно так же, как в неведомые дали уносили мою сестру волки…

– Лиззи! – подскочила я. – Что с моей сестрой? Где она?! Вам что-то известно? Как долго нам еще ехать до Ровердорма? Мне нужно сразу же в резервацию!..

– Спите уже, Мира! – улыбнулся Тайлор Бартон. – Вот так, ложитесь на подушку, а я вас укрою… С вашей сестрой все в полном порядке. Шоун заверил меня, что Лиззи давно уже дожидается вас дома. Судя по всему, местные анимаги могут общаться мысленно, а он у них что-то вроде главаря, так что он в курсе происходящего.

Неожиданно я вспомнила, как Лиззи на ярморочной площади заявила, что она понимает волков без слов. Кивнула, немного успокоившись.

К тому же Тайлор добавил:

– У меня не было ни единой возможности усомниться в правоте Шоуна, так что беспокоиться вам не стоит.

И я решила не беспокоиться. Снова заснула – но на этот раз провалилась в мир сновидений настолько глубоко, что не слышала, как мы доехали до дома, и не прочувствовала, как меня перенесли в кровать.

Открыла глаза я уже на следующий день, в своей постели. Лиззи рядом не было, но на прикроватном столике лежала записка, написанная почерком сестры и повернутая так, чтобы я сразу же ее увидела.

«Со мной все в порядке! Я немного погуляю с Томми, а потом вернусь.

Люблю тебя, Лиззи».

Не удержавшись, я улыбнулась.

Сестра заговорила – это настоящее чудо! И еще, кажется, Лиззи смогла принять себя и нашу новую жизнь такими, какие они есть. Не только это – ее отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Лиззи впервые за все время написала, что она меня любит, так что мне было чему радоваться!

Еще немного понежившись в постели, я сладко потянулась. Пусть резерв так и не восстановился и я чувствовала себя опустошенной, но со мной все было в порядке, не считая того, что я снова… Ну да, я снова проспала все на свете!

Поднявшись с кровати и покачиваясь от слабости, я добрела до окна и отодвинула шторы, в очередной раз пожалев, что не знаю точного времени. Часы в доме были только в гостиной и в наших бывших комнатах, пришедшихся по душе столичной родне. Но, кажется, уже около полудня…

Тут из своей комнаты вышла тетя Прим – одетая, постукивая тростью. Оказалось, она дожидалась, пока я проснусь, не хотела беспокоить.

Подошла, поцеловала меня в лоб.

– Ты все сделала правильно, девочка моя! – заявила мне. – Я тобой горжусь, – после чего зашагала к двери.

– Я тоже вас люблю, тетя Прим! – отозвалась я растерянно.

Затем принялась одеваться, решив проверить, как обстоят дела в доме.