«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине

Знакомя питомцев с правилами внутреннего лицейского распорядка, Энгельгардт говорил, что «все воспитанники равны, как дети одного отца и семейства», и потому никто не может презирать других или гордиться чем-либо. Он запрещал лицеистам кричать на служителей и бранить их, даже если они были крепостные люди.

Простые человеческие отношения установились у директора с лицеистами. Он часто принимал их у себя на дому, посещал после вечернего чая в Лицее, устраивал совместные чтения, знакомил с правилами и обычаями светской и общественной жизни. Летом совершал вместе с ними дальние прогулки, зимой ездили на тройках за город, катались с гор и на коньках. Во всех этих увеселениях принимала участие семья директора, а женское общество придавало всему этому особую прелесть и приучало лицеистов к приличному обращению. «Одним словом, – вспоминал Пущин, – директор наш понимал, что запрещенный плод – опасная приманка, и что свобода, руководимая опытною дружбой, удерживает юношу от многих ошибок».

Когда Александр I надумал «познакомить лицеистов с фронтом», Энгельгардт решительно воспротивился этому. Он отразил и предложение царя посылать лицеистов дежурить камер-пажами при императрице во время летнего ее пребывания в Царском Селе. Многие лицеисты считали такого рода обязанности лакейскими…

Нельзя не сказать здесь и о том, что до конца дней сохранились у Энгельгардта дружеские отношения с своими бывшими лицейскими питомцами. Когда, после 14 декабря 1825 года Пущин, Кюхельбекер и Вольховский оказались, за участие в восстании, на каторге и в ссылке, Энгельгардт не боялся вести с ними переписку, всегда насыщенную сердечным теплом, любовью и большим уважением.

* * *

Общей любовью лицеистов пользовался доктор философии и свободных искусств, один из лучших знатоков античной литературы, профессор российской и латинской словесности Н. Ф. Кошанский.

«При самом начале – он наш поэт, – читаем мы в «Записках» Пущина. – Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончив лекцию несколько раньше обычного часа, профессор сказал:

– Теперь будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами.

Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел два стихотворения, которые всех нас восхитили. Жаль, что не могу припомнить этого первого его поэтического лепета».

Предлагая лицеистам описать стихами розу, Кошанский познакомил их с стихотворением Державина:

Юная розаЛишь развернулаАлый шипок;Вдруг от мороза

В лоне уснула,Увял цветок.

Написанное тогда двенадцатилетним Пушкиным стихотворение не дошло до нас: Кошанский взял рукопись себе.

Позже, в 1815 году, Пушкин написал стихотворение «Роза». Обладая прекрасной памятью, не воспроизвел ли он то самое стихотворение, которое вылилось из-под пера его на предложенном Кошанским поэтическом состязании: