Любовь Лафайета

После капитуляции в Саратоге армию Бургойна отправили в Массачусетс; баронесса с детьми в это время жила в гостях у Филипа Скайлера. Солдат разместили в бараках, построенных во время осады Бостона два года назад. На переписку между генералами, дипломатами и Конгрессом, то и дело менявшим своё местонахождение, ушёл целый год; за это время больше тысячи пленных солдат переселились к американкам, позволявшим им подработать на своих фермах: не так-то легко вести хозяйство без мужчин. Конгресс затребовал у генерала Бургойна список всех офицеров с их подробным описанием, чтобы они не смогли нарушить обещание больше не воевать против колонистов (их смогут опознать и судить как клятвопреступников); генерал отказался, и условия договора, заключённого в Саратоге, аннулировали. Вместо возвращения в Европу пленных погнали пешком в Виргинию, в Шарлотсвилл, — семьсот миль по глубокому снегу, в метель… Вышли в ноябре, а до места добрались только в январе, потеряв по дороге шестьсот человек — кто умер, кто сбежал. Солдат разместили в бревенчатых бараках (двадцать шагов в длину, десять в ширину) с щелями в руку толщиной и крышей из дранки, набив в каждый по восемнадцать человек; немцы предпочли жить в лесу — там и то теплее, офицеры же квартировали у местных плантаторов. Рядом с мужем Фредерике уже не составляло труда быть любезной с хозяевами, тем более что обращались с ними хорошо, хотя… Фридрих потом рассказал ей по секрету, что американцы здорово наживались на пленных: эти немыслимые цены за всё на свете были установлены только для англичан и немцев, которым присылали из дома "настоящие" деньги (порой последние). В феврале генерал Ридезель затеял постройку дома, чтобы иметь собственный кров, но… Какой всё-таки ужасный климат в Виргинии! Наверное, только местные уроженцы способны сносить его.

Миссис Кэрролл стала частой гостьей у Ридезелей, а Фредерика легко вошла в роль хозяйки салона, как она в шутку говорила мужу. Капитан Гейсмар играл на скрипке, аккомпанируя баронессе, которая пела арии из итальянских опер, а немногочисленные слушатели бурно им аплодировали. Однажды, когда они так музицировали вечером на веранде, туда пришёл один из местных джентльменов, прислонился к балюстраде, внимательно дослушал до конца и попросил Фредерику спеть ещё.

— А что вы мне дадите за это? — задорно спросила Фредерика, ободренная своим успехом. — Я ничего не делаю бесплатно!

Присутствующие заулыбались, но незнакомец совершенно серьёзно назвал свою цену: два фунта масла. Кивнув капитану Гейсмару, Фредерика исполнила арию на бис. Нежданный гость попросил ещё, но только что-нибудь повеселее. Репертуар певицы был не слишком велик, ей вспомнилась одна бесхитростная немецкая песенка, под которую плясали на деревенских балах. Гости хлопали в такт, и даже негры, работавшие в саду, подошли поближе, чтобы послушать.

После захода солнца, когда гости давно разошлись, Фредерика услышала странное пение с заднего двора. Обуреваемая любопытством, она прокралась туда, прячась в тени. Пели негры, усевшись в кружок, — высокий мускулистый мужчина выводил сильным баритоном мелодию, чем-то напомнившую баронессе шотландские баллады, а остальные хором подхватывали припев, раскачиваясь из стороны в сторону и хлопая в ладоши. Затем начались танцы под барабан: мужчины и женщины выстроились против друга, быстро переступали ногами, вихляя бёдрами и ритмично размахивая руками; белозубые улыбки сияли в тёмной ночи…

Утром явился вчерашний меломан вместе с женой и привёз целых пять фунтов свежего сливочного масла. Фредерика вынесла им деньги за товар, чем несказанно удивила: разве она не отработала вчера? Баронесса объяснила им с улыбкой, что пение для неё не ремесло, она поёт, лишь чтобы доставить радость себе и другим, птицы же не получают платы за свой щебет.

Приятная курортная жизнь оборвалась из-за не менее приятной вести: генералам Ридезелю и Филлипсу было приказано явиться вместе с адъютантами в Нью-Йорк для их обмена на пленных американских офицеров. Неужели они наконец-то смогут вернуться домой? Война, наверное, скоро закончится, не может же она длиться вечно. Фредерика занялась предотъездными хлопотами: продать ненужное, чтобы не загромождать себя лишними вещами, купить провизию и запастись всем необходимым в дорогу… Миссис Кэрролл взяла с неё слово погостить в её имении по пути на север и отправилась вперёд, чтобы всё подготовить.

Путешествовать летом — совсем не то, что зимой. Дух захватывало от красоты зелёных пологих холмов, быстрых речек меж сочных лугов, полей с наливающимися солнцем колосьями, тенистых рощиц, дающих приют усталым путникам… Имение миссис Кэрролл находилось недалеко от Балтимора; она выслала верхового, чтобы встретить дорогих гостей. Миновав небольшой негритянский посёлок, состоявший из хижин с огородами, коляска Ридезелей въехала на широкий двор перед красивой двухэтажной усадьбой с портиком; вся семья хозяев выстроилась на крыльце.