Любовь моя

— Ты на самом деле считаешь, что дать нам новое понятие истины тоже входит в Ритины честолюбивые планы? Из века в век философы ломали головы над старыми формулировками. — Инна слегка насмешливо, но вполне дружелюбно взглянула на Аню. И та сказала:

— Насчет формулы счастья ты шутишь? И все равно Ритино творчество правдиво, искренно «и естественно, как может быть естественна только сама живая природа». Ее сознание как бы само создает то, что она пишет. Мысли и фразы возникают сами собой, ниоткуда. Рита только немного управляет ими, корректирует. Она мне сама рассказывала об этом.

— Ее творчество не только искренно, но и пугающе достоверно. Писать так, чтобы ни разу не соврать — великое дело. Оно результат… вялотекущей шизофрении? — Конечно же, это Инна ввернула.

Теперь и Жанна подала голос:

— Не пристало тебе так выражаться. Я могла бы понять, если бы в порыве гнева или в припадке ярости… Это твоя особая форма признания в любви или сверхмодная шкала оценки гениев и талантов? Как ты их различаешь? Обозначь.

— Запросто! Гениальность нуждаются в рамках, а талантливость сама себя контролирует. Что-то типа того. Продолжим?

Чуткие пальцы Лены осторожно заплясали на спине подруги, мол, успокойся, не считаю возможным шутить над такого рода вещами. Пальцы упрашивали.

— Претит мне твоя пантомима, — снедаемая болезненным раздражением, огрызнулась Инна.

«Осчастливила» нас…. «открытием». Мол, знай наших! Мы из провинции… с хутора. Так оскорбить Риту! Знаться с ней не хочу», — отвернувшись, молча негодовала Аня, мысленно восстанавливая справедливость хотя бы внутри себя.

«Что делает с людьми бессонница! От усталости они становятся придирчивыми, раздражительными, необъективными, неадекватными. Правы наши предки утверждая, что утро вечера мудренее», — вздохнула Лена, ожесточенно растирая шею и виски.

— Выстрелы наугад редко достигают цели. В желании быть оригинальной ты далеко выходишь за рамки общепринятых понятий… и явно не возвышаешься над пошлостью и грубостью, — осадила Инну Жанна, посчитав свои предыдущие слова недостаточными.

— И бестактностью? — беззаботно спросила Инна. А сама подумала: «Хорошо тебе, умеешь сама с собой ладить».

«Сообразительная», — оценила Лена попытку подруги нейтрализовать неловкость, переведя грубость в плоскость самоиронии и самобичевания.

— Ой, сейчас развеселюсь… и расхохочусь… до поросячьего визга, — фыркнула Жанна. — Инна, я вижу, ты с некоторым пренебрежением относишься к людям, работающим в области культуры. Ты тружеников науки ставишь выше? У гуманитариев своя логика. Они оперируют образами и красками. Их не волнуют величины, выражаемые в ньютонах, амперах или веберах. Но не только у писателей, и у научных работников метафорический, нелинейный способ мышления и высокая степень символизации языка.

— Насчет метафоричности ты, что-то путаешь, подруга. — Последнее слово в устах Инны прозвучало насмешливо.

— Да уж точно, не арифмометр у них в голове, — не уступила ей Жанна.

— Как же, только «книги Природы пишутся языком математики», а остальные литературным! — не утерпела насмешливо заметить Инна.

«У девчонок до сих пор в ходу наши студенческие фразы и шутки. Они въелись им в душу, проникли в кровь. Ностальгируют по юным годам», — подумала Лена.

— Науку и искусство нельзя разделять. Это всё мир познания. Ученый на практике старается доказать то, что считает возможным, а искусство через чувства материализует идеи. Искусство не доказывает, а показывает. Существует мир психической и физической реальности. Человек живет в мире представлений, но он не может существовать без физического мира. Ничего не поделаешь, всем кушать хочется. И тут дуализм, — как лодку на рыбалке заякорила тему Аня.

— Лена, что служит для тебя толчком, триггером, спусковым механизмом и катализатором для включения вдохновения?

— Что угодно. Какая-то неожиданная, особенная встреча. Даже перемена погоды. — Лена улыбнулась. — Если меня вдохновила картина какого-то художника, это совсем не значит, что я тут же начну писать о ее достоинствах или вообще об искусстве. Я напишу о том, к чему на тот момент устремится моя непредсказуемая мысль.

«Не любит Лена — не в пример Инке — заниматься словоблудием. Выстраивает выверенные законченные фразы, после которых не о чем больше спрашивать», — мысленно похвалила ее Аня.

А Инна перенаправила разговор совсем уж в неожиданную плоскость:

— Рита как-то пожаловалась мне: «Подписала я одному молодому человеку, который умел организовывать молодежь на полезные общественные дела, свою книгу нестандартно, мол, вы из тех, кто способен вдохновить — что-то в этом духе, — так среди его знакомых пошли сплетни, будто я в него влюбилась. А он вдвое младше и вообще… Извращенцы! Причем здесь любовь? Вдохновить может даже чей-то грязный поступок или увядшая роза на пыльной дороге».

«Совсем некстати влезла. Инна своей приземленностью кого угодно сбросит с Олимпа», — рассердилась Жанна.

Последовала длительная пауза. О чем думали эти четверо?

9