Любовь на коротком поводке

— Семидесятых! Ага. Тогда ты ТОЧНО с ним трахалась. Тогда все так делали.

— Карен! О’Райан совсем не твоего типа, и я…

— Кто ГОВОРИТ, что не моего? — И она облизывает губы с таким сладострастием, что заставляет все мои защитные колючки встать дыбом.

— Слушай, оставь его в покое, поняла? Он тебе не пара.

— Ты ШУТИШЬ? Да нам само НЕБО определило быть вместе!

— Я имею в виду, интеллектуально.

Она фыркает.

— А я — НЕТ. И когда дело доходит до секса, то мне еще не доводилось встречать мужика, который не смог бы позаботиться о себе. Это ведь для них НИЧЕГО не значит. Если женщины вымрут, они примутся трахать ГРЯЗЬ.

— О’Райан не такой. — Теперь я уже основательно забеспокоилась.

— Лапочка, я НЕ ПОНИМАЮ. — Карен с подозрением оглядывает меня. — Если ТЫ его хочешь, тогда я пас. Но раз тебе он не нужен…

Раз он мне не нужен, то давай — бросай парня в бассейн с пираньями. Да и какие у меня основания думать, что именно это я и делаю?

— И вообще, он для тебя слишком стар. Я хочу сказать, что О’Райан практически такой же древний, как мы с тобой. Я думала, что ты встречаешься только с теми, кто выбирает еду по детскому меню.

Она нарочито хищно улыбается мне.

— Нет, я с ними встречаюсь только тогда, когда они еще сиську сосут. Успокойся, лапочка. Я и мухи не обижу, не говоря уже о МУЖЧИНЕ. И уж ни в коем случае не твоего длинного, тощего и вкусного приятеля.

Но когда она вприскочку спускается с моего крыльца, ее блондинистый хвостик развивается, как у Корлисс Арчер, а тощий зад вызывающе вихляется, и я еще долго стою, глядя ей вслед, прежде чем закрыть дверь.

Мерфи крепко спит в гостиной, лежа на боку и вытянув лапы, напоминая лошадь-качалку, упавшую набок. Пасть его растянута в зловещей ухмылке, и, пока я смотрю на него, я замечаю легкую дрожь, начинающуюся с его передних лап. Пролог ко сну, вне сомнения. Что он видит на этот раз? Куда Мерфи отправляется во сне и не будет ли он возражать, если я последую за ним? Еще один вопрос, и, знай я ответ на него, мне кажется, я бы знала очень много.

Глава восьмая

Вероятно, это сон, потому что я сижу на заднем сиденье машины Карен, как будто я — домашнее животное, а не ее любимая подруга Кэти. Но, сон это или нет, ведет машину Карен с привычной для нее наяву воинственностью. Понятия не имею, куда мы едем.

Я только знаю, что уже поздно, на дороге мало машин, и каждый раз, когда «фольксваген» переезжает трамвайные пути, он подпрыгивает, и я стукаюсь головой о лампочку на крыше салона. Такое впечатление, что Карен даже не в курсе, что я здесь. Радио включено на большую громкость, но по мере того как мы продвигаемся вперед, она все увеличивает и увеличивает звук. Так что, вздумай я криком выразить свой протест против шишек, она все равно меня не услышит, а услышит, так не обратит внимания.

Затем она резко сворачивает на боковую улицу, и меня бросает на дверь. Довольно-таки больно. В этот момент я почти желаю, чтобы дверь распахнулась и меня бы выбросило из машины на мостовую.

Но нет, не везет. Теперь Карен ездит взад-вперед по одному и тому же кварталу. Примерно так же она металась по сцене в «Канадском гусе».

— Вот! — восклицает она. — Глупая тупомордая машина Брэда припаркована на глупой стоянке напротив глупого ДОМА глупого Брэда.

Брэд? Кто такой Брэд? Я пытаюсь спросить, хотя смысла в этом не вижу. Поскольку Карен явно разговаривает не со мной, а сама с собой, обиженно и нараспев, делая наивные, почти детские ударения. Кроме того, хотя я и не знаю, кто такой Брэд, я легко догадываюсь, в чем он виноват: этот дурачок послал Карен прощальный поцелуй. И хотя его глупая машина вполне может стоять на глупой стоянке напротив его глупого дома, сам глупый дом — в полной темноте. Предполагается, что глупый Брэд — внутри и спит.

— Он здесь, — выдыхает Карен, как бы в подтверждение моего предположения. Теперь ее машина стоит напротив дома Брэда, фары потушены, музыка выключена. — Но он не один. Такие мужики, как Брэд, мужики, которых ЗОВУТ Брэд, НИКОГДА не бывают одни. Разве только в экзистенциальном смысле. Вне зависимости от того, сколько нажравшихся приятелей валяются в лужах собственной БЛЕВОТИНЫ в гостиной и сколько несовершеннолетних КИСОК распростерлись голышом на кровати Брэда с водяным матрасом.

Я нервно двигаюсь на заднем сиденье. Думаю, что надо что-то сделать, чтобы успокоить Карен, даже если все это происходит во сне. Но во сне я ничего не могу сделать, чтобы помочь, разве что нервно поерзать на заднем сиденье и пожалеть, что я не увидела свою подругу Карен во сне в более спокойной ситуации, причем при полном моем отсутствии в процессе.

— Разумеется… — Продолжая размышлять, Карен взглядывает на дом Брэда, как будто ждет, что сейчас он встанет с фундамента и уйдет с участка. — У меня все еще с собой отмычки. Пара пустяков — открыть машину Брэда и положить ему в бардачок собачьего дерьма. Или я УЖЕ это делала? Или то была машина какого-то ДРУГОГО козла, которого тоже звали Брэд и который тоже абсолютно без всякого повода меня бросил?