Любовь на краю света

Когда за ними закрылась дверь гостиной, Элиза облегченно перевела дыхание. Она едва держалась на ногах от усталости.

— Благодарю вас! Прежде я не замечала, какими шумными бывают подобные сборища. Должно быть, я отвыкла.

Меггин усмехнулась:

— Должна признать, я и сама немного ошеломлена, хотя все были очень милы и любезны.

Женщины направились к широкой лестнице.

— Я так признательна вам за то, что вы приехали. Как ваши дети? Вам ведь пришлось оставить их?

— С ними сейчас моя сестра и ее муж, они живут недалеко от Далкита. Так что мои отпрыски сейчас, должно быть, весело проводят время в обществе своих маленьких кузенов. — Меггин улыбнулась Элизе, поднимаясь вместе с ней по ступеням. — Кобби с Хьюго страшно огорчились, что не смогли надолго задержать погоню. Они решили приехать сюда, как было задумано с самого начала, и рассказать обо всем. Вот я и подумала, что мне нужно быть рядом, поддержать их.

Элиза тепло улыбнулась:

— Я очень рада видеть вас.

Она с удивлением поймала себя на мысли, что Меггин, неожиданно вошедшая в ее жизнь, стала ей ближе, чем кузены. Как будто та другая, незнакомая Элиза, что прошла через множество испытаний — похищение, побег и преследование, — успела безвозвратно отдалиться от лондонского света и принадлежала теперь пусть не к эдинбургскому обществу, но к иному кругу. К тайному миру, где и она, и Джереми могли быть собой. Не играть навязанные им роли.

Раздумывая над этим, Элиза прошла вслед за Меггин в комнату, которую приготовила для нее Минерва.

Там ее уже дожидалась благоухающая ванна — лакей как раз успел опрокинуть в чан последнее ведро с горячей водой.

— Какое счастье! — вздохнула Элиза. — Мне не хочется даже думать, когда я в последний раз купалась.

Горничная почтительно стояла наготове с полотенцами и душистым мылом, чтобы помочь Элизе раздеться и вымыть голову.

Меггин собралась было выйти вслед за лакеем, но Элиза попросила ее остаться.

Они болтали обо всем на свете, свободно перескакивая с одного предмета на другой, говорили о пустяках, о повседневных мелочах. Им не приходилось подыскивать слова, чтобы заполнить неловкую паузу: беседа текла сама собой, легко и непринужденно.

Немного позднее Меггин взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, и поспешно удалилась, чтобы присоединиться к Кобби и Хьюго.

Когда Элиза вышла наконец из ванны, завернулась в халат и вытерла волосы полотенцем, она на мгновение почувствовала себя прежней, но это ощущение тотчас исчезло.

На смену ему пришла уверенность, что возвращение к прошлому невозможно. События минувшей недели навсегда изменили Элизу.

Родители привезли ей целый сундук одежды. Горничная Милли приготовила для нее одно из вечерних платьев.

— Пока вы можете быть свободны, Милли.

— Да, мисс. Мне прийти позже, чтобы помочь вам одеться и причесаться?

— Да, пожалуйста. — Элиза с улыбкой опустилась на табурет перед туалетным столиком и взяла в руки гребень. — Мне понадобится помощь, чтобы уложить волосы. Я расчешу их, а потом немного посплю.

Милли присела в реверансе.

— Я приду, как только вы позвоните.

Когда дверь за служанкой закрылась, Элиза хорошенько расчесала волосы, потом подошла к кровати, легла поверх покрывала и закрыла глаза. На нее снизошло приятное чувство покоя.

Она была уже не та, что прежде, хоть и не знала пока, кто она теперь. Но с каждой минутой ей все легче удавалось читать в своей душе.

Она встретила своего рыцаря и… Джереми нашел в ней свою избранницу.

Элиза долгие годы искала своего героя. Душой, сердцем она знала, что нашла его в Джереми Карлинге.

Совершенно неожиданно, но неоспоримо.

Он принадлежал ей, а она ему, сама судьба предназначила их друг другу. Встреча с ним навсегда изменила ее, Элиза не могла этого объяснить, но никогда еще ни в чем не была так уверена. Изменилось ее отношение к себе, будто она вдруг увидела себя другими глазами. Их с Джереми бегство, связавшие их узы дружбы, подлинная близость, которую им довелось испытать, сделали Элизу иной. Словно они с Джереми обменялись частицами души, как сплетаются стволами деревья, прорастая друг в друга. Из робкой, пугливой девушки она превратилась в сильную, уверенную в себе женщину.

Отныне пути назад не было, оставалось лишь идти вперед. Вперед к их с Джереми общему будущему. Этого требовали от них неумолимые законы высшего света… но разве свет вправе указывать, каким должен быть их союз?

Джереми проявил дальновидность, предложив не торопиться с решениями и отложить обсуждение будущего. Это позволило им обоим увидеть то, что могло бы случиться, узнать, что их ждет. Теперь Элиза не сомневалась: ей потребуется вся ее недавно обретенная храбрость, чтобы отстоять будущее, о котором она мечтала, к которому стремилась.

Ибо теперь она знала, чего хочет. К ней пришла неведомая прежде уверенность и ясность. Незнакомая решимость и твердость.

Теперь она как никогда остро сознавала, что в ее жилах течет мятежная кровь Кинстеров.