Любовь не с первого взгляда

Обстановка на Оленькиной фирме от фирмы Надеждиной отличалась, но совсем чуть-чуть. На один этаж всего. Может, двери были подороже, может, кресла помягче. В глаза не бросилась. Зато кофе здесь всем приходящим давали в любых количествах, хоть залейся, бесплатно и даже с лимоном. А можно было и со сливками попросить. Что в первую очередь Надежда и сделала, летуче-воздушно и торопливо облобызавшись с Оленькой. Сидя в небольшом уютном холле для гостей, они выпили по большой чашке кофе и торопливо обсудили проблему Надежды. Нет, не лично-семейную, конечно, уж настолько глубоко их дружба не простиралась. Обсудили они всего лишь вопрос о том, как бы во избежание малой крови Надежде уйти с работы в два часа, чтоб поспеть вовремя к дознавателю и не вызвать гнева работодательницы. Тактичная Оленька, умница, даже не стала и уточнять, за какой такой надобностью Надежде понадобилось попасть к этому самому дознавателю, просто искренне возмутилась существующими на фирме Надежды порядками. Ей ведь не в парикмахерскую надо, она ведь потом от дознавателя документ оправдательный принесет! А если документ есть, то и прогула нет, получается. Потому что уважительная причина налицо. Так, между прочим, умными людьми в Трудовом кодексе и прописано. На что Надежда, вздохнув тяжко, ей возразила, что, мол, где это ты, дорогая, такое видела, чтоб мелкий фирмач-работодатель свято блюл положения Трудового кодекса? Ему вообще на него наплевать с высокой колокольни. Запросто может себе позволить вскинуть гордо подбородок, как восточный мужчина, и произнести надменно: не хочу, мол, больше эту женщину! То есть, если говорить языком нашей, не восточной, бесправности: «Вы уволены!» И ничего с ним ни один суд не сделает. Ну на бумаге, может, и вынесет справедливое решение о восстановлении на работе, а толку от этой бумаги все равно никакого, разве что в неприлично-отхожем смысле она может сгодиться. И Оленьке ничего и не оставалось, как выразить Надежде в этом вопросе полное свое сочувствие. Она совсем было собралась в ответ пожаловаться на произвол и своего начальника, да Надежда уже вскочила с кресла, мельком взглянув на часы. Поблагодарив Оленьку за оказанную поддержку, быстро умчалась к себе наверх, в свой чуть менее комфортабельный офис. И вовремя. Елена Николаевна уже энергично маршировала через приемную по направлению к двери ее крохотного кабинета с большой, ко многому обязывающей табличкой «юрисконсульт». Под руку начальница нежно вела какого-то лысого круглого дядечку – очередного перспективного клиента, должно быть. Уже у входа в кабинет Надежде удалось нагнать их и войти в дверь практически с ними вместе. Очень большая удача. Елена Николаевна страсть не любила, когда сотрудник на своем рабочем месте отсутствовал. Проговорив для Надежды задание срочно-немедленно заключить с дядечкой договор, она важно удалилась с чувством выполненного начальственного долга. Как будто и без нее подчиненный не понимает, что надо все задания делать срочно-немедленно.

Дядечка оказался очень занудным, долго выражал свое спорно-сомневающееся мнение по каждому пункту договора, чем привел Надежду в состояние тихой ярости. Пытался еще и заигрывать: лукаво стрелял похотливыми глазками и манерничал, пересыпая щедро свою речь неуклюжими комплиментами. Да еще и время двигалось неумолимо к двум часам. Кое-как вручив дядечке в совместных муках рожденный проект договора, Надежда вздохнула облегченно и проводила посетителя до дверей. Дядечка обещал подумать до завтра. Скорее всего, он подпишет его именно в этой редакции. Просто ему надо еще раз все обдумать, сосредоточиться. А в обществе такой красивой девушки он ни подумать, ни сосредоточиться ну просто никак не может.

Последний раз мило оскалившись, Надежда с облегчением закрыла за ним дверь. Пора было приступать к нарушению трудовой дисциплины, то есть исчезнуть незаметно часов до пяти, оставив дверь кабинета открытой, компьютер – включенным, пиджак – висящим на спинке стула. Даже и сумку свою дамскую можно на виду оставить, рассовав по карманам ветровки все самое ценное. Авось повезет и ее начальница не потеряет.

Дознавателем оказался тот самый прилепившийся к Александру слева в тот злополучный день. Надежда плюхнулась с разбегу перед ним на жесткий стул, выложила свой паспорт и предупредила, что у нее очень мало времени на всю его дознавательную дополнительную процедуру и что ничего нового она сообщить ему и не может – все уже в протоколе записано.

– Да? А у меня вот тут другие данные, – пожал плечами молодой дознаватель, беря в руки какую-то бумагу. – Вот друг подозреваемого утверждает, что пьянствовали они в тот день до глубокой ночи и совсем в другом районе. Не в том, где вы проживаете, уважаемая Надежда Андреевна. А как раз в том, где проживал убитый Соколов Федор Тимофеевич. Так что оказаться в вашем районе подозреваемому было весьма и весьма затруднительно, да еще в таком состоянии.

– Так это что, по-вашему, я все придумала, что ли? И Роза Геннадьевна придумала? И Ветка?