Любовь, ненависть, зависть, ревность

ется упор на бессознательную, вытесненную боль, а так­

же «разговорной психотерапии», ставящей своей целью

обнаружить и назвать чувства. Большим успехом поль­

зуются также секты и эзотерические общества (напри­

мер New Age).

Мы уже почти не способны на спонтанное выражение

чувств. Наше рабочее время рассчитано с точностью до

секунды, и мы всегда знаем, что будем делать в следую­

щее мгновение. Под диктатом механической деятель­

ности оказывается не только человек, работающий на

и

конвейере, но и служащий; вместе со своим начальником

он подчиняет свою жизнь деловому расписанию, в кото­

ром не учитывается его личная свобода, гарантированная

каждому гражданину конституцией. Даже поведение

человека в свободное время запрограммировано: досто­

примечательности производятся словно на конвейере, фотографируются и рекламируются с помощью путево­

дителей. Для неожиданных, непредсказуемых пережива­

ний, романтических встреч времени просто нет.

Поэтому неудивительно, что личность человека пре­

вратилась в застывший «панцирь характера», ограничи­

вающий личность изнутри теми же рамками, что дав-

леют над ней

извне. Такая личность, «авторитарный

характер» (Adorno et all.), находясь под влиянием внеш­

ней авторитарности, в свою очередь авторитарно воздей­

ствует на окружающих и, вместо того чтобы жить сво­

бодно, неординарно и независимо, существует экономно, ординарно и аккуратно. Подобные люди потеряли связь

со своими чувствами. Поступают они рационально, мыс­

лят прагматично и «функционируют» внешне безупреч­

но. Они делают то, что требует от них общество, лозунг

которого — бесстрастный человек в бесстрастном мире.

Существо, которое в прежние времена именовалось

в психотерапии бесчувственным, равнодушным психо­

патом, превратилось сейчас в широко распространен­

ную особь «марионетки цивилизации». Люди этого типа

любить не в состоянии, поскольку не могут выносить

длительного и глубоко аффективного контакта с дру­

гим человеком. Они с легким сердцем разрывают отно­

шения, не обращая внимания на чувства верности и бла­

годарности, ибо вина и печаль им чужды; они холодны

и бессердечны.

Современный мир — мир бесстрастный, бесчувствен­

ный. Симптомами, указывающими на «болезнь» обще-

12

ства, являются наркомания и алкоголизм, проникшие во

все социальные слои, а также рост преступности и наси­

лия, которое принимает особенно угрожающие формы, когда дело касается меньшинств. Нельзя забывать и

о бесчисленных психических расстройствах: психозах, неврозах и психосоматических заболеваниях; количе­

ство людей, страдающих такого рода расстройствами, и терапевтов, занимающихся их лечением, увеличива­

ется год от года.

Люди, страдающие такими психосоматическими рас­

стройствами, как язва желудка, гипертония и астма, в принципе, больны «аликситимией» (Niemiah & Sifneos). Отметим, что греческое «а» означает отрицание,

«lexis» переводится как «слово», a «thymos» — «чув­

ство». Следовательно, люди, о которых идет речь, неспо­

собны выражать свои чувства словами, поскольку они

попросту не могут адекватно воспринимать свои ощуще­

ния. Их телесная чувственность, а следовательно, жизнь

искажены. Они опустошены, безразличны, не способны

чувствовать, а значит, не способны поддерживать отно­

шения с другими людьми, поскольку отношения эти, равно как и ощущение собственного тела, оказываются

нездоровыми. Это не означает, что подобные люди оди­

ноки в буквальном смысле. Они работают в коллективе, они делят жизнь и ложе с другим человеком, но не

испытывают при этом никаких чувств.

Поэтому не стоит удивляться тому, что феномен

отсутствия чувственности считается в рамках медицины, в особенности медицины психосоматической, серьезной

проблемой. В этой связи говорят о «симптоме Пинок­

кио», проводя параллели между людьми, страдающими

упомянутыми расстройствами, и марионеткой с дере­

вянной душой. В своей книге «Кто сделан из дерева?»

Жан Фудрен, отвечая на поставленный в заглавии

13

вопрос, без колебаний заявляет, что чаще всего впечатле­

ние «деревянного» человека производит не пациент, а врач. Приходится с этим отчасти согласиться, посколь­

ку, как отмечалось выше, деловая рутина, обусловлен­

ная технократией, проникла и в медицину: врачу не хва­

тает времени на то, чтобы в спокойной атмосфере дове­

рительно побеседовать с пациентом. Получается, что

сама медицина страдает «алекситимией».

Не стоит удивляться и тому, что в основе своей струк­

тура характеров большинства из нас более или менее

соответствует особенностям, типичным для пациента, страдающего психосоматическим расстройством. Разу­

меется, степень заболевания различается. Однако сле­

дует отдавать себе отчет в том, что всех нас (это я заяв­

ляю однозначно), учитывая условия нашей жизни, можно назвать «больными».

Невроз, психосоматическое расстройство или пси­

хоз — лишь экстремальное выражение общего правила.

В случае, если нас обошел стороной явный недуг, кон­

статировать который помогают известные симптомы, то

это указывает лишь на то, что мы разучились замечать

бесчувственность окружающего нас мира. В своем эссе