Любовь одной актрисы

Поздним вечером нынешнего дня граф Лод, наконец, прислонил тележку к дереву – она была больше не нужна. Обвел мертвым, потухшим взглядом стремительно темнеющий город. Скоро и сам он тоже будет мертв, только вот его некому будет хоронить. От этой неожиданной мысли граф пошатнулся, уселся на землю – ноги не держали. Ему не хотелось лежать никому не нужным скелетом, у которого нет ни имени, ни прошлого.

Но вдруг… Белый огонек зажегся в мертвом брошенном доме. Отсюда, с возвышенности, из королевского сада, город был как на ладони. Лод устало потер глаза, думая, что ему померещилось. Но нет. Это действительно свет! Значит, кто-то вернулся? Кто-то остался!

Граф Лод, позабыв про усталость, побежал, спотыкаясь на нервной брусчатке, побежал так, что в ушах засвистел ветер. Неужели он тут не один?

Да. Не один. Окна светились белым ровным светом рассы, уютным, живым.

Граф Лод торопливо заколотил в дверь, а потом, не в силах ждать, распахнул створку.

ГЛАВА 13. ЖЕРТВА ВО ИМЯ ЕГО

Николай Васильевич Гоголь впервые за всю историю драматургии ввел такое понятие, как «немая сцена». Это когда все герои пьесы стоят в самых характерных позах, смотрят друг на друга и медленно осознают всю глубину задницы, в которой оказались.

Немая сцена длится не несколько мгновений – от тридцати до шестидесяти секунд, чтобы зритель успел прочувствовать и проникнуться важностью или комичностью момента. В жизни оно, конечно, не так – все соображают намного быстрее.

Я, увидев на пороге знакомую фигуру графа Лода (не к ночи его помянуть), поперхнулась матерком. Оборотень вроде бы тоже.

А потом взгляд зацепился за почерневшее, с въевшейся грязью, осунувшееся лицо, обросшее колючей жутковатой бородой. За рваный, испачканный землей и бог еще весть чем некогда нарядный кафтан. За руки – красные, в волдырях и мозолях, с опухшими пальцами.

– Вы к нам из Петербурга или из Москвы? – брякнула я, разглядывая графа Лода.

– Это ты, – вдруг страшно выдохнул он. Брови сошлись на переносице, а на лице появился страшный, какой-то животный оскал. – Дрянь! Ты! Это ты! А ты, гад, мразь… Доволен?!

Граф Лод сейчас, в общем-то, мало походил на графа. Скорее, на безумного шляпника или зомби, который недавно вырылся и пошел отведать свежатинки. Он вцепился пальцами в дверной косяк, побледнел. А потом кинулся с кулаками на оборотня, но рысь – она и в Африке рысь. Игор перехватил руки графа, как то ловко и мягко его зафиксировал, и тот затих, зло сверкая глазами.

Акатош смотрел на Лода, явно ничего не понимая.

– Дай настойку, он совсем не в себе, – сказал Игор, встряхивая графа Лода – тот вцепился ему в руку ногтями.

Я метнулась к нашим вещам, накапала розовой водорослевой воды в чашку. Поднесла Лоду.

– Пейте, граф. Полегчает.

Он смотрел на меня с ненавистью, сцепив зубы. Игор вздохнул. Перехватил Лода поудобнее, силком влил ему в рот розовый настой.

На моих глазах за несколько секунд лицо графа прояснилось. Взгляд стал явно осмысленнее, цвет кожи улучшился… Какая ж крутая травка!

– Пусти, – устало сказал граф Лод.

– А драться не будешь?

– Не буду. Пусти.

Граф размял запястье после оборотничьего захвата. Безо всякой любезности посмотрел на меня.

– Ты постарела.

– Ты тоже не Ален Делон.

Он отвернулся, вполне осмысленно уселся в кресло и жадно посмотрел на стол, на котором лежал недоеденный Акатошем кусок хлеба.

Я вдохнула – придется пожертвовать едой.

Мы молча смотрели, как граф Лод быстро ест, не глядя на нас. Наконец, собрав последние крошки, он спросил:

– Что вам тут надо? Решили довести начатое до конца и разрушить все королевства?

– Ну… Почти, – не удержалась я.

– Чего?! – он даже привстал на стуле от удивления.

– Граф, ты же умный мужик. Сядь и послушай, а потом суди, – поморщился оборотень.

Лод неохотно кивнул.

– Мы вот тут мимо гуляли-гуляли, да и в гости зашли, – осторожно протянула я, искоса посмотрев на оборотня. Чего это он ему рассказывать собирался? Нечего ему знать. Поэтому я продолжила: – Собираемся на показ мод в Италию, там нас ждет Доня Версаче и Петя Карден. Вот этот мальчик, – я кивнула на Акатоша, – наш протеже. Оденем его в меха и брильянты, и пойдет молва о нас по всему славному Евросоюзу.

– Э… Что?

Я закатила глаза.

– Собираемся на показ мод в Италию. Там нас ждут Доня Версаче и…

– Что за чушь ты несешь?!

Граф Лод посмотрел на меня так недобро, что я ойкнула.

– Женя, не надо… – качнул головой оборотень. – На пару слов.

Он потянул меня за рукав рубашки, отвел в сторонку и зашептал на ухо:

– От него пахнет землей и трупами. Ты же не думаешь, что в горном королевстве не было ни одного трупа после того, как король умер? А мы не одного не встретили. Думается мне, что граф их сам всех похоронил. Он любит свое королевство так, что ты себе и не представляешь. Я чувствую запах эмоций, особенно сильных и… Я вообще удивляюсь, как он до сих пор не умер.

– И что? – напряженно спросила я.

– Тебе не кажется, что будет справедливым ему все рассказать? Да и его помощь может нам пригодиться. Мало ли что…