Любовь с немецким акцентом

Не знаю почему, но мне было удобно именно в этом положении. Мокрую от околоплодных вод одежду с меня сняли, и я облачилась в большое платье в зеленую клетку, которое принесла с собой. Чем дольше я находилась в больнице во время родов, тем больше мне нравилась эта позиция – окружить себя в родах знакомыми людьми и вещами, чувствуя себя в безопасности. Я даже боялась представить, что могла бы оказаться в такой момент одна в белом больничном помещении! Я думала обо всем этом и ждала врача, как своего спасения.

– Ой… – округлил глаза доктор. – Вы же сорок минут назад поступили с раскрытием один палец. – Его глаза продолжали округляться. – Теперь у вас восемь. Сожалею, но эпидуралку делать уже поздно, – вы скоро родите.

Я не верила своим ушам! С одной стороны, то, что я не буду рожать десять часов, меня успокоило, но с другой – схватки были настолько сильными, что мне казалось, будто кто-то раздирает меня изнутри, и сил уже не хватало.

Однако через еще два часа, когда я уже неистово ругалась на всех языках, которые знаю, Арджуна появилась на свет. Маленький сморщенный худенький комочек, который неистово визжал.

– Девочка. Волос не очень много, – улыбаясь, сказала акушерка и протянула мне дочку.

Армин очень хотел сам переезать пуповину, но акушерка оказалась быстрее.

– Ой, я машинально! – Она виновато опустила глаза.

– Ничего страшного, – разочарованно сказал Армин.

Я смотрела на Арджуну и не узнавала ее. Столько раз я представляла, как возьму ее на руки, мне почему-то казалось, что у нее будут мои черные волосы и карие глаза, как у папы. Но вместо этого на руках я держала маленькую голубоглазую абсолютно рыжую девочку. Мне очень хотелось с ней познакомиться и привыкнуть, но вместо этого я вручила сверток сидящему на стуле Армину, вскочила с кресла и начала носиться вокруг него! Я слышала, что рожающие и только что родившие женщины совершают странные действия, но в тот момент я ничего не соображала. На землю меня вернула вошедшая и увидевшая эту картину акушерка.

А картина была маслом: Армин сидит посреди комнаты на стуле, держит в руках сверток, из которого видны только глаза и носик, и я, вся в воде, крови и неизвестно в чем еще, быстро бегаю вокруг них по кругу босиком, пытаясь понять, где я оставила свои тапки.

– Вы что делаете? Ложитесь! Вам стоять сейчас нельзя, не то что бегать! – в глазах незнакомой акушерки читался ужас.

Я тут же остановилась и вдруг почувствовала, как сильно я устала. Это чувство нахлынуло на меня волной, как схватка во время родов, окатило меня с ног до головы, которая стала почему-то ватной, я чувствовала, как мои виски наливаются чем-то тяжелым, а глаза закрываются сами собой.

– Я так устала… – медленно пробормотала я. – Надо позвонить всем.

– Я позвоню, ты отдыхай! – сказал мне Армин и проводил нас с новорожденной малышкой в палату.

В местной больнице родивших держат обычно два дня, и на третий можно идти домой. В послеродовом отделении было много женщин, которые своим видом скорее подходили на все еще беременных. Я смотрела на свой плоский живот на следующий день после родов и недоумевала, это только у меня так или они просто всю беременность много ели?

В палате было все необходимое: подгузники, влажные салфетки, детская одежда, пеленки, прокладки и одноразовое белье для мамы. Каждый час ко мне заглядывала медсестра спросить, все ли в порядке и не нужна ли мне помощь с малышкой, получается ли ее кормить грудью. Нет, помощь мне не требовалась. Скорее, мне хотелось побыть с ней вдвоем. Ночью она спала, я перекладывала этот сладко сопящий кулечек к себе под бок и не могла нанюхаться. Как же малыши вкусно пахнут! Особенно на макушке. Мне хотелось насладиться каждой минутой, запомнить свою доченьку такой малышкой, которая меняется с каждым днем!

Каждый день в моей палате был проходной двор! Тогда я вдруг поняла, сколько у меня знакомых, друзей и соседей! Проведать нас приходили абсолютно все, дверь, можно сказать, не закрывалась. Я была рада, что в двухместной палате находилась одна, потому что двойного такого потока посетителей я бы не выдержала. Эта забота была безумно приятной.

Через два дня, 21 сентября, на свой день рождения, прилетела мама с моим младшим братом. Вообще, забавно получилось: Арджуна родилась 19 сентября, Андреа – 20-го, а моя мама – 21-го. Можно три дня подряд отмечать!

Мама с братом гостили у нас неделю, и, о боже, какая это была неделя! Новоиспеченная бабушка не могла никак нанянчиться с внучкой, а мне было хорошо и спокойно, потому что моя мама была рядом.

Я помню тот день, когда она улетела. Я сидела и кормила Арджуну, а та не отпускала меня часа три, вися на груди. В гостях была моя свекровь.

– Подержи, пожалуйста, малышку, мне нужно сходить в туалет! – попросила я, протягивая только что уснувшую Арджуну.

– Я не хочу дотрагиваться до ребенка. Мне достаточно посмотреть, – холодно ответила она.

Глава 11

Новая роль