Любовь цвета зебры. Часть 1

Весёлая такая! Сейчас я ей задам, ишь, шутки шутить удумала.

– Посмотри сюда, – показал ей автомат у себя в руке, – ещё бы пара секунд – и прощай, любимая.

Вскочил, подошёл к ней и потихоньку вынул из её ослабевших пальцев «Узи».

– Не делай так больше, хорошо?

Она посмотрела на меня виновато и согласно кивнула.

– Дай мне его, – протянула она руки к автомату. И добавила просительно: Я буду осторожна, честное слово.

Уж больно хорошо просит, как тут откажешь.

– Держи, – протянул понравившуюся игрушку, – я его на предохранитель поставил. Будешь стрелять, эту штучку, – показал на предохранитель, – вот так переключишь.

Погладил ей щёчку и хотел уже шагнуть, как она дёрнула меня за рукав.

Я проследил за направлением её указательного пальца и увидел болтающуюся на ремне у трупа сумку. Моя рассеянность просто непостижима. Как я мог не заметить такую вещь? Вроде всё обшарил.

Нагнулся, раскрыл сумку. Смотрю, лежат в кармашках три симпатичненькие ручные гранаты типа нашей «лимонки» Ф-1, а взрыватели к ним рядышком отдельно. Надо же, какая предусмотрительность. На войну он собрался, что ли? Во всяком случае, судя по экипировке, меня здорово боялись. Спасибо за подарок, теперь мафии «крышка». Чего – чего, а взрывчики я устраивать обожаю. Прицепил сумку, и пошёл по коридору впереди Ребекки. До того в свои силы уверовал, что всякую осторожность позабыл. Иду, ногами топаю, оружием бренчу точно на прогулке, за что и поплатился.

Заворачиваю за угол и упираюсь носом в грудь здорового дяди, того самого, у которого я автоматик позаимствовал. Надо мне было его сразу «шлёпнуть», а то снова с ним какие – то проблемы.

Вырвал он у меня автомат, ударом ноги отбросил к стенке, стоит, улыбается:

– Привет!

– Здорово.

Обидно до слёз. Только всё стало так удачно складываться, а тут тебе мат в один ход ставят. Но тут откуда ни возьмись появляется Ребекка и с грозным видом направляет на него свою игрушку:

– Руки вверх!

Её приказ прозвучал с той же интонацией, с какой те же слова, но на другом языке произносили наши партизаны, беря в плен немецких солдат во времена Второй Мировой войны. Мужик повернулся и остолбенел. Так испугался, что даже колени затряслись, умирать-то кому охота? А Ребекка совсем в роль вошла, и выдала фразу из какого-то боевика:

– Прощай, засранец!

Пальцем на курок тырк-тырк – результат нулевой.

– Ребекка, предохранитель, – простонал я.

А злодей сразу сообразил, в чём дело. Подошёл к ней, улыбнулся душевно, взял автомат за ствол:

– Дай-ка его сюда.

Эта «героиня» до того растерялась от своей неудачи, что даже сопротивления ему не оказала. Он оружие из её рук вынул и поблагодарил:

– Спасибо!

Вежливости у него надолго не хватило. В следующую секунду я ловил Ребекку, которая не без его помощи полетела прямо на меня.

– Ты была просто великолепна, молодец! – поздравил я её.

– Ладно, Макс, не начинай, – попросила она меня.

– Нет, серьёзно, – я был зол как чёрт, – ещё бы мозгов немножко – и тебе цены не было.

– Эй вы, голубки, – окрикнул нас счастливый обладатель двух автоматов, – поворачивайтесь и вперёд.

Ребекка уже повернулась, так как на меня обиделась, оставалось сделать то же самое и мне. Я не стал торопиться, подождал, когда он подошёл поближе и только тогда повернулся.

Правда, спиной к нему я находился недолго, лишь столько времени, сколько потребовалось для того, чтобы достать из кармана нож. Я просто сделал оборот в триста шестьдесят градусов и чиркнул его ножом по горлу.

Получилось совсем как у Фредди Крюгера, только вместо четырёх – пяти порезов у него на шее красовался лишь один. Но и его ему вполне хватило. Мне ещё пришлось уговаривать его не зажимать рану ладонью. После короткой борьбы он, наконец, затих, можно было делать на прикладе третью зарубку, хоть на этот раз пули и не понадобилось.

Беру я свой автомат, протягиваю руку к «узи», а его уже и нет, он в руках этой сумасбродной девчонки красуется. Стараясь выглядеть спокойным, потребовал:

– Отдай!

Она отрицательно покрутила головой.

– Как хочешь, – сказал я равнодушно, – в случае чего, можешь кинуть его в кого-нибудь, вместо булыжника. Всё, ходу отсюда.

Куролесил по всяким лабиринтам до тех пор, пока окончательно не запутался. Тогда сел и стал соображать, где это мы находимся. Случайно моё внимание привлекла куртка Ребекки, вернее, её рукав, который был выпачкан маслянистой технической грязью. Вот грязнуля! И когда только успела? Курточка такая нарядная: джинсовка с кожаными вставками и вышивкой. А она её загубила. Схватил рукав, отряхиваю и выговариваю:

– Неряха! Испачкалась как свинка.

Ей обидно такие слова слышать, да ещё от такого отрицательного персонажа как я, вот она и стала отбиваться:

– Убери свои лапы, ничего я не испачкалась.

Я совсем разгулялся. Нравится мне, когда она злится, что тут поделаешь? Провёл по стене пальцем, он сразу стал чёрным, затем взял её руку, размазал по ней грязь, которой почти не было видно на тёмно-коричневой коже, отвратительно улыбнулся и спросил:

– Не испачкалась, говоришь?

Поднял руку на уровень глаз, покрутил, повертел, удивился:

– А как ты это определяешь, интересно?