Любовь убитой Снегурочки

– Что сейчас строить планы на будущее, если неизвестно еще, где я завтра могу оказаться? Или ты забыл, почему я вообще сейчас здесь и в чем меня обвиняют? И что я по всей стране объявлена в розыск?

– Нет, не забыл. И даже наметил кое-какие действия, которые нужно будет провернуть этим вечером. Но потом все это обсудим, а пока давай-ка позавтракаем наконец. – Егор поднялся и протянул к Тамаре обе руки, предлагая взяться за них.

А когда взялась, поднял ее на ноги. Замер перед ней ненадолго, поправил ей локон. И ушел, сказав напоследок:

– Я сейчас. У меня уже все готово, только разогрею и принесу.

На завтрак у Егора были мясная запеканка и шарлотка с яблоками. После вчерашнего Тамара, конечно, больше напирала на яблоки и чай, хотя первое блюдо тоже оценила по достоинству. Это было что-то новенькое, раньше она такого не пробовала. Поэтому спросила:

– Рецептиком поделишься?

– Вызовешь меня, если дома такое приготовить захочешь. И будем квиты за свинину с грибами, – улыбнулся Егор.

– Да, дожить бы еще до того момента, как я смогу безбоязненно вернуться домой, – вздохнула Тамара.

– Вернешься, Том, – пообещал он ей, и отчего-то она ему поверила.

Помогла ему убрать со стола, а потом, к ее удивлению, он включил телевизор.

– Егор. – Она даже растерялась. – Ты что, «Голубой огонек» решил посмотреть?

– Нет, не огонек. Местные криминальные новости. Мало ли, вдруг что-то новенькое по ним промелькнет из того, что нас с тобой касается. А между делом изложу тебе мои планы на сегодняшний вечер.

– Ну, валяй, выкладывай. – Повинуясь его приглашающему жесту, Тамара присела рядом с ним на диван, на всякий случай краем глаза следя за экраном.

– Они, собственно, таковы: к вечеру я должен выходиться настолько, чтобы сесть за руль, не боясь при этом, что у меня права отнимут. Потом поеду по нынешнему адресу твоей шубки и попытаюсь ее отследить. Если она уже не у своего Максима, то вечером, как он закончит работу, пойдет к нему наверняка: мало радости сидеть дома, наедине с упившимся братцем.

– В прошлый раз именно вечером она как раз возвращалась домой.

– Том, строго говоря, это был уже не вечер, а почти ночь. То ли братец, даже пьяный, все-таки худо-бедно следит за сестрой, то ли она сама боится оставлять его надолго в таком состоянии без надзора. А может, этот Максим живет в таких условиях, что у него просто негде заночевать. Не знаю и не узнаю, пока сам не увижу. Выехать бы пораньше, чтобы точно девушку не упустить. Но увлеклись мы с тобой вчера распитием крепких напитков, а правами рисковать мне нельзя, они у нас с тобой и так сейчас одни на двоих.

– Почему? У меня тоже… – Тамара хотела сказать «есть права», но осеклась на полуслове, вспомнив, что у нее теперь нет вообще ничего: ни машины, ни прав, ни даже паспорта.

Имя только осталось, но и им тоже можно пользоваться исключительно в узком кругу, чтобы ненароком еще и свободу не потерять, потому что Тамара Затонова находится в розыске. Она смогла убедиться в этом воочию, когда вдруг увидела свою фотографию на экране телевизора, сопровождаемую соответствующими комментариями. Правда, диктор не расписывал в подробностях Тамарины «злодеяния», но все равно было крайне неприятно попасть на телеэкран именно в таком амплуа.

– Господи! – Тамара стиснула руки. – Представляю, что сейчас обо мне думают все мои знакомые! И соседи! И со старой работы тоже…

– Том, – Егор приобнял ее, успокаивающе похлопывая по плечу, – не бери в голову. Кто тебя знает, тот не поверит в эту чушь. А кто не знает, те тебя интересовать не должны. Знал бы я, что это объявление все еще крутят, так постарался бы как-нибудь посмотреть эту передачу, чтобы тебя рядом не было. А теперь тише! Давай послушаем, не скажут ли что-то еще.

Они прослушали весь выпуск до конца, но больше никаких новостей по Тамариному делу не узнали.

– Надо будет на днях снова наведаться к следаку, – сказал Егор, выключая телевизор. – Узнать, не появились ли новости у него. Ну, и своими заодно поделиться. Надеюсь, они у нас вскоре появятся.

– Про шубку уже можно было бы рассказать. Якобы ты ее случайно заметил в толпе.

– Ни в коем случае! Не раньше, чем я сам с этими шубковладельцами поговорю. Иначе следак со своими традиционными методами может так вспугнуть наших пташек, что они затаятся и мы их даже за год больше ни разу не встретим. Да и следак начнет на меня коситься: получится, что как-то уж слишком часто я что-то «случайно» узнаю и замечаю. Тут уж и козе будет понятно, что пытаюсь копаться в этих делах. А ведь он меня предупреждал на второй нашей встрече, чтобы я больше ни во что не совался. Так что если уж и идти к нему с информацией, то с такой, которая будет действительно ценной и сумеет свести на нет все его недовольство моей самодеятельностью.

– Егор, ты только возьми меня с собой, хорошо? – жалобно попросила Тамара. – Я ни во что не буду вмешиваться, я хоть в багажнике ехать согласна, только бы не оставаться здесь одной. Ладно днем, еще куда ни шло, но вечером… Тоска! И тревога изматывающая…