Любовь во время чумы (СИ)

— Ты забываешь, что я — врач, и довольно неплохой. Я умею читать на латыни, на греческом и на фарси. И если ты помнишь, сам же давал мне прочитать многие твои книги. Я видел рецепт бессмертия и ощутил вкус некоторых трав, необходимых для его приготовления, в том напитке, который ты давал мне всю последнюю неделю. Сначала я решил, что ошибся. Но однажды, когда ты отсутствовал, я специально порезал ножом руку, и она очень быстро исцелилась.

— Почему же ты мне ничего не сказал?

— Во-первых, я был очень рад; во-вторых, ждал, когда ты сам раскроешь все свои карты.

— А я боялся. Я думал, что ты обидишься на меня за это и не захочешь больше общаться со мной.

Вместо ответа Алек снова поцеловал меня. Я ответил. И всё снова заволокло синей дымкой поцелуев, объятий и признаний. В таком положении нас и застала вернувшаяся со свидания Изабель. Она бросилась обнимать и меня, и Алека. А потом мы сели пить чай, и Иззи сообщила, что в следующем месяца выходит замуж и показала нам необыкновенно красивое и очень дорогое (уж я-то знаю цену таким подаркам) кольцо.

Алек растерянно посмотрел на меня. Я понял, что он хотел спросить, мол, а как надо готовиться к свадьбе?! Я прокашлялся и сказал: — Так, молодые люди! За организацию свадьбы берётся папочка Магнус. И вы увидите, что такой свадьбы не знала и не видела ещё ни одна страна.

На этой счастливой ноте мы разошлись по спальням. А ночью ко мне в постель пришёл Алек и попросил разрешения с этого дня спать со мной. Он пояснил, что так ему будет спокойнее. Я сначала опешил, но потом согласился.

Алек скользнул под моё одеяло, прижался ко мне и… тут же сладко засопел. Я поцеловал любимого целомудренно в щёку, заключил в объятья и сам так же сладко уснул.

***

А на утро начался бедлам… Мы готовились к свадьбе…

Я носился и договаривался со священником в церкви, с капитаном корабля, на котором сразу после венчания Иззи с мужем уплывут на один из принадлежащих мне островов, где смогут жить без тревог, проблем и болезней (и куда потом приплывут со временем мама и сестра Саймона); с портным насчёт платья для Иззи и костюмов для меня и Алека; с цветочницами, которые должны будут украсить и дорожку из нашего дома до церкви и бросать цветы молодым под ноги. И варил зелье бессмертия. Правильнее будет сказать, что варил его Алек, но под моим чутким руководством.

Конечно, я мог бы всё это наколдовать, но мы не хотели привлекать к себе лишнего ненужного внимания.

***

Вся церемония прошла просто отлично, как я и предполагал. Иззи и Саймон были счастливы, радостны и довольны абсолютно всем.

Я напоил их напитком бессмертия (плеснув его от души в чарки для новобрачных) и дал его им с собой в большой амфоре, намекнув прозрачно Иззи, чтобы они пили его ещё три дня. Девочка — умная, она всё сразу поняла и крепко пожала мне руку. Уже на пристани она обняла меня крепко и прошептала в ухо: — Береги Алека!

Я поцеловал её и ответил кратко: — Буду!

***

Мы с Алеком и с остальными гостями, пришедшими на свадьбу, стоим на пирсе и что есть мочи машем кораблю, который выглядит уже просто белой запятой на сине-голубом фоне моря, сливающегося у горизонта с небом.

***

Мы вдвоём, взявшись за руки, вернулись в ставший неожиданно тихим и пустым дом (даже кот не шалил, а просто тихо спал в кресле). Я сразу щёлкнул пальцами, чтобы в камине возникло весёлое и жаркое пламя и повеяло уютом и теплом.

Едва переступив порог и заперев за собой входную дверь, Алек развернулся ко мне, обнял, доверчиво вжавшись в меня всем телом, и прошептал: — Магнус, я хочу, чтобы ты сделал меня совсем своим, — и первым страстно поцеловал меня.

___

*Отрывок из моего стиха

========== С чистого листа. Часть третья ==========

Комментарий к С чистого листа. Часть третья

У всякого писателя вдохновение накатывает и исчезает волнами. В этой части моё - схлынуло. Но дорогая бета, выступив соавтором, помогла дописать главу. За что ей огромное спасибо!

POV Магнус

Сейчас

Макс уже давно спал, убаюканный моим рассказом. Я решил, что на первый раз хватит с него правдивых ужасов нашей тогдашней жизни. Сын во сне держал меня за руку, другой — я нежно гладил его по голове.

Воспоминания неслись галопом вперёд, растревоженные, яркие, сильные, жаркие, желающие выплеснуться в реальность… Огромные умоляющие глаза Алека…

Прага 1351 — 1357

Все, все, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья —

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог. *

— Алек, ты понимаешь, что говоришь сейчас о том, что называют «богопротивным»?

— Я верю, что в любви нет богопротивного. В любых ее проявлениях.

Я тяжело вздохнул, по разным причинам:

— Тебя точно сожгли бы на костре ни за одно, так за другое…

— Я не боюсь греха. И — я не считаю грехом то, чего хочу… Возможно, я не прав, и я — безбожник, но я так сильно чувствую в моем сердце любовь к тебе. Это настолько сильно, что все остальное теряет для меня значение. Я побывал перед лицом смерти и пережил отчаяние, с которым мало что сравнится. Я больше ничего не боюсь, Магнус.