Любовный напиток. Лучшая персидская лирика

«Слава богу, что открыты кабаки…»

Слава богу, что открыты кабаки:Я без них бы умер от тоски!Пьяницы бурлят вокруг бутылей,Все тут – и юнцы, и старики.От вина – и гордость, и отвага,Без вина – мы слабы и жалки…Описанья локонов красавицНе должны быть слишком коротки.Словно путы на сердце Меджнуна —

Локонов любимой завитки…Гордо я смотрю на оба мира,Словно сокол с княжеской руки.Недругу я сердца не открою,Я открою лишь тебе, саки!Я молюсь на свод бровей любимой,Хоть они, как Мекка, далеки.Сотрапезник! Сердце у Хафиза,Словно свечка, тает от тоски…

«Тюрчанка, что вчера ушла из этих рук…»

Тюрчанка, что вчера ушла из этих рук,

Решила наказать вернейшего из слуг.С тех пор как с глаз долой исчезли очи милой,Никто не объяснил мне высший смысл разлук.Не сжег свечи дотла огонь души спаленной,Зато печали дым окутал все вокруг.Я слезы лью рекой вдали от лика милой,Смотри – второй потоп на землю хлынул вдруг.Настал разлуки час – и ноги подкосились,Я умер от тоски, лекарства нет от мук.Сказало сердце мне: «Молись о новой встрече!»

Молитве посвящен отныне мой досуг.Что толку быть святым, коль нет обетованнойМне без тебя земли? Она – пустой лишь звук.Вчера мне врач сказал, едва меня увидел:«Увы, неизлечим, несчастный, твой недуг!»Пока я не ушел из этой жизни бренной,О друг мой, сделай шаг, вернись к Хафизу, друг!

«Лучше рубище аскета…»

Лучше рубище аскета за вино отдать в заклад,А стихи в вине рейханском утопить я был бы рад.Загубил я жизнь распутством, а очнувшись, понял я:

Лучше мне валяться пьяным, лучше рая – харабат.Далека от совершенства ваша праведная жизнь.Лучше пусть струятся слезы, а в груди пылает ад.Не открою сердца людям благонравным и сухим,Лучше звучный чанг настрою на веселый, пьяный лад.До тех пор, покуда небо не изменит ход светил,Лучше буду предаваться пьянству – лучшей из услад.Утешительница сердца! Страсти мне не одолеть.Лучше радости – свиданье, и не надо мне наград.Если стар, Хафиз, немедля уходи из кабака:Лучше пить и веселиться в молодые годы, брат!

«Хотя печаль и старость – мой удел…»