Любовный напиток в граненом стакане

– Надеюсь, это не ты загрыз её до смерти? – ворчливо сказал хозяин, присаживаясь возле Даши и подсвечивая себе небольшим фонариком. – Слушай, да она же вся в крови! Кто-то сломал ей нос. Такой хорошенький красивый носик…

Он взял её на руки и понёс в дом. Уложил осторожно на разложенный диван. Даша всё ещё была без сознания и не слышала, как хозяин звонил кому-то по телефону.

– Леха, приезжай скорее, пожалуйста! Непредвиденное обстоятельство… Какой-то девчонке сломали нос, я нашёл её в своём дворе, а ты ведь сам говорил, если сразу его не вправить, потом придётся делать операцию… Тебе всё время некогда! Брат ты или не брат! Скажи, что через пятнадцать минут вернёшься… Машину нельзя оставлять перед домом, ты прав, но Шерхан её покараулит.

Второй мужчина появился в дверях минут десять спустя, когда хозяин дома только успел снять с Даши ее шикарные сапожки.

– Вот, всё бросил из-за тебя! – сказал вошедший. – Учти, у меня только десять минут. Посади Шерхана возле машины – если её угонят, продашь дом и вернёшь мне деньги…

– Да ладно, носишься со своей машиной как курица с яйцом, – беззлобно отозвался хозяин.

– Погоди, давай положим её на этот большой стол.

– Он, между прочим, обеденный.

– Ты, между прочим, для чего меня звал? Стол – самое удобное место. Главное, люстра яркая, почти как в операционной.

– Я могу идти?

– Иди, кто тебя держит.

Тот, что пришёл, поставил на край стола докторский чемоданчик, вынул из него белый халат, надел и споро принялся доставать и складывать на вынутой оттуда же салфетке блестящие медицинские инструменты, поглядывая на неподвижную Дашу.

Вернулся хозяин.

– Говори, чем я могу тебе помочь?

– Не шебурши… Ты её знаешь?

– Первый раз вижу.

– Как она попала к тебе во двор?

– Калитка оказалась незапертой.

– Я тебе сколько раз говорил, ты нарвёшься. Кто-нибудь из официальных лиц зайдёт во двор, а собака набросится.

– Шерхан никогда не нападет без причины. А официальным лицам совершенно нечего делать в моём дворе.

– Ты видишь, что эта птичка не из вашего курятника?

– Вижу. Только, скорее, не из курятника, а не из нашего свинарника.

– Что-то ты слишком самокритичен.

– Не радуйся, я не о себе. Ты разве забыл, что это место раньше называлось Свинячьим хутором?

Разговаривая, мужчина в белом халате всё время что-то делал. То вскрывал ампулу и шприцем набирал из неё лекарство, то делал укол, то, обтерев спиртом окровавленное лицо Даши, осторожно вправлял покалеченный нос. Секунды две полюбовавшись на свою работу, он стал накладывать повязку.

– Ну вот, я сделал всё, что мог… Кстати, я тебе давно говорил, продай эту развалюху и купи себе квартиру! Ищешь себе приключений на одно место. А то не знаешь, что здесь всегда был самый криминальный район.

– А Шерхана куда девать, скажи на милость?

– Многие люди держат породистых собак в квартире, и ничего.

– Он привык к свободе. Бегает по двору, пугает птиц… Что он станет делать в квартире?

– Не много мне известно людей, чья дальнейшая жизнь зависит от привычек их собаки… Всё равно через год-полтора вас снесут.

– Ничего, зато земля здесь дорожает с каждым днем… И потом, мой дом не такая уж развалюха. Во-первых, в нём все удобства, во-вторых, он уютный, в-третьих, меня здесь не достают мои жены…

– Жены! Тоже мне, султан доморощенный!.. Иди сюда. Зайди с другой стороны, придерживай, если вдруг она непроизвольно дернется. Давай положим ее на диван… Смени наволочку на подушке. Вот, теперь осторожно опускаем её голову.

– Она что, уже пришла в себя?

– Нет, но, думаю, в самом скором времени придет Анестезию я ей сделал, так что пробуждение не будет слишком болезненным.

– Посмотри, какая красивая девчоночка. Теперь, когда ты вытер кровь… Кожа гладкая, розоватая…

– Наверняка женщина здоровая, только очень уж худа. Прямо кожа да кости.

– А то ты не знаешь этих богатеньких. Сидят на диете, чтобы убить в себе всякую женственность.

– Нет, это скорее стрессовое похудение.

– Интересно, как ты это определил?

– Это мои личные наблюдения. Да, у тебя что-то болеутоляющее есть?

– Есть. Кетанов. Ты же мне и привозил, когда я руку сломал.

– Дашь девочке, когда действие анестезии кончится… С тебя двадцать долларов. Это, имей в виду, по льготному тарифу.

– Бедные пациенты. Неужели ты со всех так же дерешь три шкуры?

– Деру, куда деваться. Семью кормлю. Кстати, ты особо губы не раскатывай. Видишь, у неё обручальное кольцо.

– Вижу. А тебе только бы настроение человеку испортить!

– Андрюха, я тебя предупредил… Проводи меня, а то твой охранник каждый раз делает вид, что впервые меня видит.

– Он понимает, что ты меня подавляешь, и сердится.

– Понимает! Скажи ещё, что у твоей собаки высший разум.

– Не ворчи. Ты как, опять в клинику возвращаешься?

– А куда же ещё? У меня сегодня ночное дежурство. Ты её родным позвони, наверняка у неё есть сотовый телефон.

Говоривший пошел к двери, хозяин дома следом за ним.

– Не учи ученого!

Доктор, уже снявший к тому времени халат, в нерешительности остановился перед открытой калиткой.

– Шерхан, домой! – позвал хозяин и взял пса за ошейник. – Да не бойся, не укусит.