Любвеобильные Бонапарты

22-летний де Флао прекрасно разбирался в достоинствах женщин, он был лихим офицером, ему предстояло испытать в своей жизни множество амурных приключений, суждено стать любовником королевы Гортензии, отцом ее внебрачного сына, известного политического и хозяйственного деятеля времен Второй империи, герцога де Морни, многие считали его отцом императора Наполеона III. Определенно, он сообщил Талейрану[16] о том, какой прекрасный цветок прячет в деревне престарелый пан Валевский, давно не бывающий в свете, и, таким образом, обеспечил ей приглашение в Варшаву.

7 января в Королевском замке состоялось представление сливок варшавского общества спасителю Польши. По воспоминаниям Анны Накваской, первая встреча Наполеона с местными дамами выглядела следующим образом: «оглядывая эту вереницу цветов с берегов Вислы, он не мог удержатся от громкого возгласа: «О, какое множество красивых женщин в Варшаве!» Именно тогда он остановился перед Валевской, а я, стоя рядом с нею, отчетливо слышала его слова».

17 января Талейран устроил бал, о котором варшавская газета дала следующее сообщение: «…император присутствовал на балу у князя Беневентского, во время которого танцевал контрданс с супругой ясновельможного пана Анастазия Валевского и весело развлекался во время пребывания там». Талейран славился своим гостеприимством, которое зижделось на хорошей кухне и обществе жизнерадостных прелестниц. Поэтому он везде возил с собой шеф-повара, который одних рецептов супов знал более четырех сотен, и культивировал в своей гостиной настоящий цветник хорошеньких женщин. Известно высказывание Наполеона, что «у Талейрана всегда полон карман красивых женщин».

По воспоминаниям Гурго, император на Св. Елене несколько раз вспоминал, что «Валевскую ему устроил Талейран. Она не сопротивлялась». Анна Потоцкая, внучатая племянница последнего польского короля, также присутствовала на этом балу и оставила воспоминания о нем. «Потом мы узнали, что Талейран простер свою услужливость до того, что устроил эту первую встречу и устранил начальные препоны. Так как Наполеон выразил желание, чтобы какая-нибудь полька пополнила список его любовных побед, выбрали такую, как полагалось, то есть красивую, но умственно безликую». По воспоминаниям генерала Монтолона, Наполеон на Св. Елене, «диктуя… вспомнил Варшаву и мадам Валевскую. Он смеялся от всей души, припомнив бал, на котором увидел ее впервые». За ней усиленно ухаживали генерал Бертран и его адъютант, родственник Талейрана Луи де Перигор[17]

. Чтобы избавиться от этих конкурентов, императору пришлось отправить их в действующие военные соединения за донесениями о положении дел.

«Умственно безликая» оказалась твердым орешком, о который император чуть не поломал зубы и, в общем-то, не привыкнув сталкиваться с противодействием исполнению своих желаний, был вынужден прибегнуть к грубому насилию. Строгое религиозное воспитание, страх перед грехом и осознание чувства супружеского долга не позволяли ей принять ухаживания императора со всеми вытекающими оттуда последствиями. Сразу же после бала Наполеон начал осаждать ее письмами и знаками внимания. Первое послание звучало довольно невинно:

«Я видел только вас, я восхищался только вами, я испытываю желание только к вам. Ожидаю скорого ответа, дабы усмирить нетерпеливый пыл. Н.».

Письмо осталось без ответа, как и последующие, причем к последнему прилагался дорогой подарок, брошь в виде букета цветов из бриллиантов, которую Мария с негодованием швырнула на пол.

– Он принимает меня за девку?

И тут бедную молодую женщину начали донимать со всех сторон. С токи зрения светских нравов той эпохи не было ничего постыдного в том, что замужняя дама уступит страсти великого Наполеона, освободителя угнетенного отечества. К ней будто бы даже явилась делегация от временного правительства Польши, для успокоения ее религиозных чувств был привлечен пример из библии о подвиге Эсфири, спасшей свой народ от уничтожения царем Артаксерксом. На помощь якобы призвали даже ее мужа, но больше всех старались графиня де Вобан, в молодости побывавшая при версальском дворе, и подруга Эмилия Цихоцкая, «блондинка с ангельским лицом, чья жизнь была сплошной вереницей любовных похождений».