Люди, горы, небо

Саша что-то такое давно уже вспоминал, какие-то свои приключения, и Шумейко, отходя сердцем после неудачной погони, мягчея, глядя на дурака этого Ваську (зла к нему почему-то не испытывал), уже начинал прислушиваться вполуха.

– …В общем стоим мы в паре с другим таким же катером за мыском острова Безымянного. Там и остров плоский как лепешка, но нас не видно. Банка Рискованная, к которой стягивались с утра пораньше те нарушители, нам тоже не была видна, но это поначалу и не требовалось, потому что весь их флот замечательно просматривался с островного поста. Постовики снабжали нас в засаде самой точной информацией. «Пусть они стягиваются, – говорит наш командир, правильный вообще парень; стоит себе, спокойненько курит натощак. - Нам не к спеху, – говорит. – Мы обождем, когда они собьются в кучу поплотнее». Ну, а мы тоже, нам что, чай пока пьем, насчет марух судачим, команды ждем. Кормили нас на убой, а кроме того, каждому в море так называемый бортпаек ежедневно: плавленый сыр в баночке, колбасный фарш в баночке, сгущенное молоко в баночке, галеты и плитка шоколада. Верите, шоколад уже и не лакомством нам казался, осточертел больше рисовой каши. Все, видать, приедается, кроме картошки, рыбы и чая. Мы тот шоколад с размаху хрясь по столу – он в обертке на сто частей вдрызг, вот тогда разворачивай и пользуйся.

Даже Васька отвлекся от созерцания дымных колечек, сказал осипло:

– Давай, давай, трави дальше. Кончай уже про шоколад.

Видно, заинтересовался службой Семернина – увлекательная мотористу выпала служба, хотя и суровая; зато плюс ко всему шоколадом кормили.

– Ну в общем, – разгорячась воспоминаниями, продолжал Семернин, – подготовились мы в тот раз – комар носу не подточит. Нарочно заказали стальные тросы для кошек, а то капроновые нарушители обрубают. Только зацепишься – тут же и рубят чем поострей. Ну, вот команда – и вылетаем на предельной скорости из-за островка, носы круто задраны, пушки расчехлены, за кормой, значит, до неба буруны. И вместе с нами, секунда в секунду, только из-за другого острова, наперерез кавасачкам, захватывая их в клещи, вылетают еще два катера.

А кавасачки жужжат роем, вроде как припавшим к воде, даже не сообразят там поначалу, что случилось: заняты своим делом, дерут в наших водах капусту со дна, ламинарию. Словом, захвачены врасплох…

Вышло, конечно, по-нашему: загнали мы на банку целый косяк. Они тык-мык, туда-сюда, уйти не удается, но лезут, лезут нахрапом в проливчик между рифами и на меляки, куда, конечно, с нашей осадкой не сунешься. Вот точно, как Бескудников с нами в прошлом году шутку сыграл!

Командир, слышу, кому-то там в рубке сердито говорит: «Спортивную, мол, ведем войну: маневр на маневр, хитрость на хитрость, а иначе припугнуть – ни-ни…» Да-а, вот так…

Тут, братцы мои, у них там с мыса поднялись два двухмоторных самолета морской охраны и давай над нами да над банкой кружиться! Командир опять говорит: «Психические эффекты. Пожужжат, пожужжат и уберутся. Будем действовать».

Сразу, значит, команда осмотровой группе на шкафут, а оттуда в шлюпки. Ну и пошли мы абордажить. Три человека высаживаются на первую кавасачку, три на вторую, вот уже и буксиры на них заведены, а последняя в нашем закутке не дается, юлит между камнями. Я тоже в шлюпке сижу, гоняюсь как раз за этой последней, гребу до потери сознания.

А с их стороны летит еще один самолет, уже типа «истребитель», потом показался полицейский корабль, тоже прет к нам. Вот эта третья кавасачка как раз и помышляла дождаться своего сторожевика и под его прикрытием улизнуть. Но куда там улизнуть, когда банку окружили четыре торпедных катера, это же сила! Четыре шлюпки спущены с осмотровыми группами. Словом, мало-помалу зажали мы капустницу по всем правилам, а она все не дается, все между рифами… Шкипер руль перекладывает резко, рвет из стороны в сторону, сбивает нас, чтобы не приткнулись, а от рывков у него там и заклинило, крутятся на одном месте юлой. Бог шельму метит! И все же выправили они свою посуду – выбили руль из заклинки, только сами не заметили, как на камень сели. Волна схлынула, а они сидят, прилипли, лопочут что-то по-своему, переживают. Ну, думаю, готово, теперь уж им не отвертеться. Только я так прикинул в уме, а тут опять волна их слизнула, у них винт, оказывается, можно поднимать. Вот их и слизнуло тихонечко, опять, черти, на воде шуруют. Только ни к чему все это, мы уже рядом, тянем их к борту кошками. Но и тут не зевай. Какой-то там опухший, с усиками, ка-ак долбанет меня веслом по рукам, света белого я невзвидел. Ну, в горячке ответно ему присветил – пока, значит, до корабля, пока еще наша маленькая власть…

Шумейко засмеялся и похвалил:

– Складно рассказываешь. Все у тебя как по нотам. Но с таким опытом, как у тебя, и так мы сегодня опростоволосились!

Васька хмыкнул.