Люди под Дождем. Избранные беседы за 5 лет

ПЕСКОВ: ОН БЫЛ В ТУРЦИИ, ГДЕ ГОТОВИЛ ВИЗИТ БОРИСА НИКОЛАЕВИЧА ЕЛЬЦИНА. Я БЫЛ ДИПЛОМАТОМ, ПРИКРЕПЛЕННЫМ К НЕМУ КАК К БОЛЬШОМУ КРЕМЛЕВСКОМУ НАЧАЛЬНИКУ.

Геворкян: А вы были первым секретарем посольства? Чистым или с погонами?

Песков: Чистым абсолютно.

Геворкян: А я вычитала в западных СМИ, что между 1994-м и 1996-м вы закончили школу разведки.

Песков: Все-таки раскрыли.

Геворкян: Это правда или нет?

Песков: Нет. Я работал в Москве в Министерстве иностранных дел. Так я и очутился секретарем. Но пока я собирался… дело в том, что работа в МИДе такая жизнеобразующая: командировка, Москва, центральный аппарат, командировка, центральный аппарат. Поскольку у меня еще и узкая специализация, география достаточно маргинальная, все было в принципе расписано далеко вперед. И когда я получил это предложение насчет администрации президента, мне показалось, что это что-то жуткое. Я чуть не умер, пока принимал решение, очень было страшно.

Монгайт: Почему казалось, что жуткое? А что оказалось в результате? Здорово?

Песков: Да.

Монгайт: А почему?

Песков: Очень интересно. Это школа жизни, которая, наверное, пригодится всегда и везде и которую нигде больше не получишь. Но чтобы ее пройти, мидовская школа оказалась абсолютно незаменимой. Даже у нас в информационных службах работает очень много выходцев из Министерства иностранных дел.

Таратута: Я опять хочу сменить тему. Дмитрий Сергеевич, когда и как вы узнали то, что мы все услышали на съезде, а именно — что премьер Путин, скорее всего, может стать президентом страны, а президент Медведев…

Песков: Нет, сначала, что президент Медведев возглавит список, а потом…

Таратута: А вы в какой последовательности узнали?

ПЕСКОВ: Я СНАЧАЛА УЗНАЛ ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПУТИНА, ЧТО ОН ПРЕДЛАГАЕТ, ЧТОБЫ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ СПИСОК ВОЗГЛАВИЛ МЕДВЕДЕВ. Я УЗНАЛ ВМЕСТЕ С ВАМИ. Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ АБСОЛЮТНО.

Таратута: То есть вы о решении тандема узнали, как и мы, на съезде?

Песков:

Конечно.

Таратута: А как вам кажется, когда они договорились?

Макеева: Дмитрий Сергеевич, вы над нами, по-моему, издеваетесь.

Монгайт: То есть вы настолько не приближены к центру решения вопросов?

Песков: Если вам кто-то говорит, что он знал заранее, — он вам врет. Я вам врать не могу.

Малыхина: Боитесь? Пресс-секретарь — это как личный доктор, он все знает о здоровье. Мне кажется, что вы все-таки…

Песков: Был один посол в Турции, который меня учил, молодого дипломата. Он сказал: «Никто не может заставить дипломата врать, но и никто не может заставить его рассказать всю правду до конца».

Монгайт: Скажите, но вы хотя бы удивились, если вы узнали тогда же, когда и мы?

Песков: Да. Честно скажу, я не думал, что это будет сейчас, так рано.

Геворкян: Тогда сколько людей принимали решение? Один, два, десять человек?

Песков: Два, конечно.

Макеева: Ничто не может заставить дипломата рассказать всю правду.

«НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗАСТАВИТЬ ДИПЛОМАТА ВРАТЬ, НО И НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗАСТАВИТЬ ЕГО РАССКАЗАТЬ ВСЮ ПРАВДУ ДО КОНЦА».

Монгайт: Мы все узнали, страшно удивились, начали звонить родственникам. А вы кому-нибудь позвонили? Жене: «Ты знаешь, кто будет?»

Песков: Если честно, нет. Я даже никому не звонил. Я был ошарашен вместе со всеми. Поскольку мы были вместе с коллегами из Кремля, то стали сразу какие-то процедурные вопросы обговаривать: о кампании, что, как.

Геворкян: Вам же комментировать потом надо было. Вы даже с ним не обсудили это?

Песков:

Что комментировать?

Геворкян: Ну как, потом вам же задают вопросы.

Макеева: Ведь это и степень доверия. Вам же доверяют, я так полагаю? Или наоборот, настолько не доверяют, чтобы никому, никому не сказать?

Песков: Понимаете, есть установка по умолчанию: сморозил глупость, ошибся и сказал не то — на выход. Иногда лучше молчать.

Таратута: Дмитрий Сергеевич, хорошо, вы узнали и услышали эти слова со всеми. Сейчас вам кажется, что президент и премьер договорились о том, что эти слова прозвучат?

Песков: Понимаете, я же не политолог.

Малыхина: При этом вы сказали, что не ожидали так рано.

Песков: Да. Мне казалось, что это должно произойти все-таки ближе к выборам.

Малыхина: Почему?

Песков: Я имею в виду, наверное, раскрытие президентской интриги. А что касается того, когда они договорились, — я не склонен здесь как-то пытаться что-то копать и анализировать, потому что, собственно, Путин, когда выступал, уже сказал: «Мы достаточно давно, года три-четыре назад, договорились».