Логово бессмертных

Мы явно подошли к чему-то по-настоящему важному. Именно установление связи между донором и реципиентом было камнем преткновения. Разрушить хромосомы, отсечь часть мозга и прочее были очень сложными медицинскими манипуляциями, однако сутью главной технологии КУБа была именно связь между «тушей» и живым человеком. Связь через километры, через сотни километров, через полмира. И эта связь была главным секретом Лавренюка, который он вряд ли выдал бы даже под пытками. Без включенной и направленной на него видеокамеры он может быть и сказал бы что-то, намекнул хотя бы, но говорить под запись он явно не собирался. По его внешнему виду, по выражению глаз я понял, что он не скажет ни слова о связи. Поэтому пришлось ему подыграть.

– Выходит, вы действительно всего лишь пешка?

– Не то чтобы пешка, – обиделся Лавренюк, сам себя нанизывая на очередной крючок с приманкой. – Я фигура покрупнее, конечно, но отнюдь не ферзь и уж тем более не король. Повторю, я обеспечивал финансирование и организацию.

Что-то подобное я недавно слышал от своего отца, причем с теми же интонациями. Все они были замешаны в этом непотребстве, однако теперь чурались его и неумело врали.

– Поначалу речь вообще не шла о людях. Когда вся эта кутерьма закрутилась и я понял, во что вляпался, было поздно. Дурить богатых простофиль было задачей лишь на первое время, для зарабатывания стартового капитала. Главной целью я видел сельскохозяйственный биоинжиниринг. Я всего лишь хотел организовывать производства на заброшенных землях бывших колхозов. Их же тысячи по всей стране! И только представьте, что на месте этих пустошей вырастают новенькие корпуса ферм, теплиц, перерабатывающие комплексы!

Я не только представил, но и отчетливо вспомнил такие корпуса в Брюховецкой и Трехсосенке.

– Невероятно плодовитые мясные породы скота, холодоустойчивые сорта финиковых пальм, невосприимчивая к болезням пшеница. Может кто-то и видел в тех шестиногих свиньях некое чудо или насмешку над природой, я же видел огромные перспективы для сельского хозяйства…

– И как все это великолепие превратилось в ужас под названием «КУБ»? – перебил я, устав от слащавого потока из пухлых уст престарелого мерзавца.

– Деньги, – развел руками Лавренюк. – Самым дорогим продуктом на планете оказалось человеческое здоровье. У меня есть в Подмосковье забавная ферма, но она скорее для туристов. Так скажем, инвесторов это направление не прельстило. Инвесторам куда больше понравилось вкладываться в КУБ.

Инвесторов? Неожиданная идея оставить эту погань в живых теплым согревающим прикосновением прошлась по моему сердцу. Сколько уже раз я слышал об этих больших, важных и уважаемых людях, о которых даже упоминать было нельзя. Говорила Аля, говорила моя бывшая и вот теперь говорил Лавренюк. А нужно ли его убивать, если за меня это могут сделать эти самые «инвесторы»? Отпустить Лавренюка, натравив его на Ленку, а затем выпустить информационного джина из бутылки и показать пальцем на источник утечки. От этого добродушного старичка даже пыли не останется.

– Кстати, а почему «КУБ»?

– Простите, что?

– Откуда это название?

Воспрянувший было Лавренюк снова чуть приуныл, собираясь с мыслями и явно намереваясь врать.

– Это трагическая часть истории, – сказал он, а я едва удержался от колкости по поводу трагичности. В этой истории не то чтобы какая-то часть, а вся она от начала и до конца была чередой горя и несчастий тысяч убитых и замученных людей. – Это инициалы первых подопытных пациентов Леночки. Новорожденные даунята Костя и Ульяна Боковы, брошенные непутевой мамашей. На них она экспериментировала впервые. Я же решил хоть как-то увековечить их память.

У меня потемнело в глазах. Принятое было решение отпустить этого негодяя улетучилось так же внезапно, как и появилось. Мне захотелось удавить подонка. По сальному блеску глаз, по мелькавшей ухмылке, по учащенному дыханию было понятно, что не моя бывшая истязала тех детей. Приписывая ей свои злодеяния, Лавренюк разве что не светился от удовольствия, будто вспоминал приятные моменты прошлого и вновь получал удовольствие. Едва сдержавшись, я на всякий случай отошел на шаг.

– С одной стороны этих деток было жаль, но с другой Леночка им оказала милость. Прекратила мучения. Эти несчастные крохи в адских муках доживали свои дни в одном из спецучреждений, откуда и попали к нам. Нянечка забыла закрыть окно в их палате и у детишек оказались отморожены ноги по колено. В этих психиатрических клиниках детей привязывают к кроватям, а чтобы они не кричали, их обкалывают сильнейшими седативными препаратами…

– И что же Леночка с ними сделала? – перебил я, очень стараясь сохранить твердость голоса.

– Я же лишь наблюдал со стороны, так сказать, и разве что помогал советом. Леночка меня убедила, что это все ради науки и будущего человечества.

– Прекратите оправдываться, – не выдержал я. – Рассказывайте!