Лонг-Айленд [litres]

– Мне кажется, костюм прекрасный. Да, я уверена. Пожалуй, возьму его.

Пока они подбирали аксессуары, мисс Меткаф спросила ее, сама ли она была за рулем. Нэнси поймала себя на том, что колеблется; она боялась покраснеть.

– Вас кто-то подвез? – улыбнулась мисс Меткаф.

Нэнси кивнула.

– В вашей жизни появился новый мужчина! Мне следовало догадаться.

– Господи, надеюсь, что нет!

Сама того не желая, Нэнси рассказала мисс Меткаф про Джима.

– Это прекрасная история, – сказала та, когда Нэнси закончила. – Прекрасная и печальная, но я все равно за вас рада.

– Мы еще не решили, – продолжила Нэнси, – но мне хотелось бы сыграть свадьбу в Риме.

– О, я знаю женщину, которая выходила там замуж, и она сказала, это было грандиозно. Вы поженитесь весной?

– Надеюсь, – улыбнулась Нэнси.

Ей казалось, она наговорила лишнего. Каким бы сильным ни было искушение, никогда нельзя рассказывать о своих планах.

– Вы можете подождать еще минутку? – спросила мисс Меткаф.

Нэнси кивнула.

– У меня для вас есть кое-что, но я отправила это платье вниз. Надеюсь, его не купили. Оно не слишком подходит для матери невесты, но это платье совершенно особенное. И прекрасно смотрелось бы в Риме. На вашей собственной свадьбе. Только я должна предупредить, цена у него тоже весьма особенная.

Она вернулась с платьем цвета слоновой кости, завернутым в целлофан.

– Оно идет в комплекте с жакетом. И запомните, тут нужны нейлоновые чулки потемнее, а еще придется поправить прическу.

Платье и жакет оказались впору. На ощупь материя напоминала шелк, но тяжелый, тяжелее тех шелковых вещей, которые когда-либо были у Нэнси.

Она переходила от одного зеркала к другому.

– Потребуется время, чтобы найти подходящие туфли, – заметила мисс Меткаф, – и я бы советовала маленькую и незаметную сумочку.

Она обошла вокруг Нэнси.

– А теперь о цене.

Когда мисс Меткаф назвала цену за платье и жакет, Нэнси пожалела, что не может посоветоваться с Джимом. Разумеется, он заявил бы, что ее обвели вокруг пальца! Впрочем, она не была в этом уверена. С таким же успехом он мог сказать: «Нравится – покупай».

– Я пришлю чек на следующей неделе, – холодно промолвила Нэнси.

– Вообще-то, это еще не все, – сказала мисс Меткаф. – Первое – волосы. К этому костюму пойдет только блонд, и ваша завивка слишком тугая.

– Правда? Я только что из парикмахерской.

– И может быть, когда вы придете на последнюю примерку, стоит обсудить макияж.

– Я сообщу вам дату.

Выйдя из «Суицерс», Нэнси свернула на боковую улочку. Был только час дня. Ей не хотелось оставаться одной. Интересно, где сейчас Джим? Надо было предупредить Лауру, что она собирается в Дублин, и вместе пообедать. Потом она решила, что так получилось даже лучше. У нее могло возникнуть искушение рассказать Джиму про платье, и он подумал бы, что она сошла с ума: заказывать свадебное платье, когда до самой свадьбы столько времени! А Лаура пожелала бы заглянуть в «Суицерс» и посмотреть, какое платье она выбрала на свадьбу Мириам. Когда Нэнси представила, как Лаура схлестнется с мисс Меткаф, у нее поднялось настроение.

Она найдет место, где можно пообедать не торопясь. А потом вернется в «Браун Томас» и осмотрится. Она не сомневалась, что, несмотря на немодный оттенок волос и перекинутый через локоть плащ, теперь она почувствует себя иначе. Разглядывая свое отражение в зеркале в полный рост, Нэнси представит себя на свадьбе Мириам или вообразит, как будет спускаться по величественной лестнице римского отеля, а люди будут оборачиваться, чтобы увидеть, как она поправит шляпку, а Джим будет ждать ее в машине, чтобы отвезти в боковую капеллу величественной древней церкви, где их обвенчают.

2

Эйлиш протиснулась мимо холодильника, стиральной машины и плиты, все еще в упаковке, и подошла к входной двери. Мать с Мартином стояли в коридоре рядом с кухней.

– Я проведу там пару дней, только и всего, – сказала Эйлиш.

– А что я скажу, если люди спросят меня, куда ты пропала? – спросила мать.

– Тебе это так важно?

– Да, важно. Мне небезразлично, что думают люди.

– Скажи, что я решила провести день-другой на море у Мартина и, если погода не испортится, ты ко мне присоединишься.

– Ни за что на свете!

– Про это говорить незачем.

Эйлиш решила сбежать от матери и Мартина в тот день, когда мать заявила, что не желает ничего знать про Америку.

– Вечно одно и то же. Каждый раз, включив телевизор, я слушаю, как американцы смеются над тем, что не смешно. И все эти никсоновские дела, которые мне отвратительны. А теперь ты рассказываешь мне, какая Америка великая и какое там все…

– Я никогда такого не говорила.

– А эти их ужасные голоса. Голоса я ненавижу больше всего! И одежда!

– Какая одежда?

– Американцы! Один мужчина из Виллас провел несколько лет в Бостоне, или Филадельфии, или где-то еще и потом расхаживал по городу в клетчатых брюках и кепке.

Эйлиш поднялась вслед за Мартином по лестнице.

– Этот твой дом в Куше хоть пригоден для жилья?

– Меня устраивает.

– Значит, и мне сгодится.

* * *