Лонг-Айленд [litres]

Сюзанна, которая успела переодеться в кожаную мини-юбку, призвала слушателей к тишине и, прижавшись ртом к микрофону, издала рев. Она несколько раз проревела «я», с каждым разом громче, прежде чем приступить к делу.

– О нет, – сказала Лили, – господи, она будет петь «Делайлу»[4].

Пела Сюзанна грубым хриплым голосом, как будто и впрямь была героем песни, мужчиной в состоянии аффекта. Она строила свирепые рожи, выкрикивая каждую строчку. А когда добралась до припева, братья с друзьями сгрудились у нее за спиной и после каждого выкрика принимались орать: «Мочи ее, мочи!»

– Ты это слышала? – спросила Лили.

– Это действительно то, о чем я думаю?

Нэнси решила, что пора удалиться в комнату, которую Лаура сняла, чтобы было где перевести дух. Нэнси пригласила Лили Деверо составить ей компанию, к ним также присоединилась Мойя, которая подошла посетовать на новую интерпретацию «Делайлы», которую они имели удовольствие слышать.

Пока Нэнси приходила в себя на диване, Лаура рассказывала тете и Лили Деверо о доме в Уэксфорде, который Мириам и Мэтт перестраивали. Они решили добавить комнату, которая будет выходить в сад.

Вошел официант с бутылкой шампанского в ведерке со льдом и бокалами.

– Кто это заказал? – спросила Нэнси, думая, что официанта с шампанским прислал Джим.

– Я, – ответила Лаура. – У тебя был такой вид! Словно ты собиралась сбежать из этого бедлама куда подальше. Или даже иммигрировать из страны.

Официант торжественно разлил шампанское по бокалам. Вскоре к ним присоединились другие, и пришлось заказать еще бутылку. Когда в комнате стало слишком тесно и вторая бутылка была допита, Лаура настояла, чтобы они вернулись на танцпол.

– Я настроена танцевать всю ночь напролет, – заявила она.

По возвращении Нэнси подстерегла миссис Уэддинг.

– Присядьте со мной на минутку, – сказала она. – Я должна перед вами извиниться. Дело в том, что мы действительно поем эту песню с тех пор, как были маленькими девочками. Кто-нибудь должен был предупредить нас, чтобы мы выбрали что-нибудь посовременнее. Петь такое на свадьбе! О чем мы только думали?

Пока миссис Уэддинг потягивала свой напиток, Нэнси ощутила огромную усталость.

– А еще Сюзанна с «Делайлой» и ее братцы со своими приятелями! Нам всем придется разучить новые песни. Я строго-настрого всем сказала, чтобы больше не проявляли самодеятельности, а прилично танцевали, как все.

Нэнси хотела было извиниться за неудачную шутку Джерарда, но передумала.

– Уверена, остаток вечера пройдет мирно, – заметила она.

Миссис Уэддинг пристально в нее всмотрелась.

– Мне только что сказали, что вы из тех Бирнов, которые с Корт-стрит. А ваша тетка вышла замуж за одного из Гетингов из Оуларта. Моя мать хорошо ее знала.

Нэнси подумала, что не отказалась бы еще от одного бокала шампанского. Оглядев комнату в поисках Джима и не обнаружив его, она поймала взгляд Джерарда и подала ему знак.

– Мы с миссис Уэддинг не отказались бы выпить, надеюсь, ты будешь так добр и принесешь нам еще по бокальчику.

* * *

Когда Мириам и Мэтт под громкие аплодисменты прощались с гостями, Джим Фаррелл подошел и встал рядом с Нэнси. Наверняка со стороны они смотрелись парой. Нэнси подумала, а не вернуться ли в Эннискорти вместе с ним, но ее ждала Лаура, и слишком многие могли бы увидеть их вместе. Прощаясь с Мойей и ее семейством, она заметила Джима, который беседовал с Эйлиш Лейси. Тут к ней подошла Лили Деверо, а когда Нэнси снова оглянулась, их обоих уже не было.

И все же надо рискнуть. Кому какое дело! Джерард оставался в Уэксфорде. Лаура легко доберется домой в одиночестве. Нэнси решила найти Джима и сказать ему, что поедет с ним. Они могли бы зайти к нему и выпить еще по бокальчику на сон грядущий. Официанты убирали столы и стулья, но вокруг бара еще теснились гости. Она отступила назад, выглядывая Джима, но его нигде не было. Заметив Джерарда, который беседовал с каким-то незнакомцем, Нэнси протолкалась к нему и спросила, где Джим. Джерард ответил, что Джим точно ушел.

– Когда?

– Несколько минут назад. Он тебе нужен?

– Нет, просто интересуюсь, здесь ли он.

Они свернули в боковую улочку, где Лаура оставила машину. Заметив «оксфорд» Джима Фаррелла, припаркованный на другой стороне улицы, Нэнси притормозила. У нее возникло искушение попросить Лауру подождать немного или даже самой сходить за Джимом, но она не придумала, как объяснить это дочери, и решила возвращаться домой с ней.

Пока Лаура заводила машину, пока разворачивалась, Нэнси продолжала оглядываться на случай, если появится Джим. Он не появился. Нэнси видела, что дочери не терпится обсудить свадьбу, и они посвятили этому всю обратную дорогу.

2

– Нет, нехорошо, – сказала мать Эйлиш.

– Что тебе не нравится? – спросила Эйлиш.

– Синий не твой цвет.

– А какой мой?

– Не знаю. Но я бы хотела тебя в нем увидеть.

– У меня есть еще желтое.

– Весь город будет на тебя глазеть. И у всех будет свое мнение.

– А нам не все равно?

– Мне – нет. Разумеется, мне не все равно.

– И шляпки мне не идут?

– Разве что таблетка, но она слишком черная.

Когда Эйлиш переоделась в желтое, мать обошла вокруг и заметила: