Лорд Воскресенье

Он попытался вырвать топор, но дровосек оказался неестественно силен, уж точно не слабее Артура, а топор составлял с его рукой единое целое. Деревянные зубы куклы стрекотали в маниакальном хохоте, а тем временем из люка выскочила напарница дровосека и сразу сделала выпад огромнейшим штопором. Ее неизменной целью были глаза.

Артур внезапно разжал руку, державшую дровосека, а когда тот по инерции сунулся вперед – пырнул его в голову острием Шестого Ключа.

– Пади замертво! – воскликнул он.

Мальчик ощутил волну жестокой боли, прокатившуюся из его тела в кукольное.

Дровосек замертво не упал, но попятился. Артур пинком швырнул его на владелицу штопора, и обе куклы свалились. Артур не дал им времени вскочить – подхватил свободную цепь и захлестнул ноги кукол, свел вместе концы и быстро написал Шестым Ключом на одном из звеньев, проговорив слово вслух:

– Сомкнись!

Цепь послушно замкнулась. Куклы отчаянно барахтались и царапались, силясь высвободить переплетенные ноги из стальных колец.

«Туже», – написал Артур, и цепь стянулась на ногах кукол. Теперь они могли биться сколько угодно – высвободиться не получилось бы.

– Посмотрим, как вам это понравится, – устало сказал Артур.

Мальчик подобрал зеркальце и неуверенной походкой сошел с циферблата. Куклы злобно гремели цепью и сверлили взглядами его спину, но поделать ничего не могли. Им оставалось лишь скрежетать зубами да вращать преувеличенно крупными глазными яблоками…

Артур же потратил не более минуты на то, чтобы отдышаться и поразмыслить. Потом поднял голову и крикнул, проигнорировав вероятность, что его может услышать враг:

– Я иду, Слоник!

Он огромными прыжками устремился вперед. Мальчик понимал: времени мало, очень скоро Лорд Воскресенье хватится сбежавшего пленника. Значит, надо успеть разыскать Слоника. И Волю.

«Когда снова встречу Лорда Воскресенье, расклад окажется уже другим…» – думал он на бегу.

Терраса наверху походила на нижнюю, представляя собой зеленое поле, окаймленное цветущим кустарником, с разбросанными там и сям купами деревьев и тщательно подобранных, необычайно яркоцветных растений. Артур промчался мимо шпалеры красных и розовых азалий по грудь высотой, миновал ухоженную лужайку и выскочил к лестнице, уводившей дальше наверх.

Он успел одолеть лишь полпути к ней, когда донеслось жужжание стрекозы.

Замедлив шаг, он оглянулся. И, еще не закончив движения, вскрикнул от боли: в него попало сразу несколько стрел. Одна пробила правую руку, другая вошла в грудь. У стрел были стеклянные наконечники. При попадании они разбивались, выпуская яд Пустоты в его кровоток.

Стрелки´ сидели на спине стрекозы, парившей теперь почти над ним.

Взревев от боли и ярости, Артур воздел Пятый Ключ.

– Сгори! – крикнул он, и зеркальце выстрелило неистовым световым лучом.

Стрекоза вспыхнула и рухнула наземь, ее крылья и лапы продолжали подергиваться. Жителей, ехавших на ней, подмяла горящая туша. Не исключено, что они выживут, но вот оправятся не скоро, очень не скоро…

Артур едва удержался от того, чтобы не залить лужайку дополнительным пламенем. Вместо этого он все-таки предпочел заняться своими ранами. Он готовился применить для исцеления Пятый Ключ, но этого не понадобилось. Его тело, напоенное силой двух Ключей, само противостояло отраве. Артур завороженно смотрел, как Пустоту выкинуло вон из отверстий на коже. Два комочка канули в траву, растворяя стебли и землю, и скрылись из виду. Бронзовая кожа срослась, не оставив ни шрамов, ни каких-либо признаков ран.

Артур оглядел небо, но других стрекоз не заметил. И все же что-то коснулось его, как если бы из ниоткуда высунулась рука и слегка похлопала по макушке. Он знал: это Лорд Воскресенье употребил Седьмой Ключ, желая видеть, что происходит.

А значит, времени оставалось еще меньше, чем мальчик надеялся. Артур снова бросился бежать. Прыгая по ступенькам, он пытался припомнить, сколько террас было врезано в холм, и хотя бы примерно определить, на какой из них он сидел, прикованный к часам.

Вспомнить не удавалось. Выскочив на следующую террасу, он увидел, что выше имеется как минимум еще одна. А может, и не одна. Артур наддал ходу и пересек лужайку – она оказалась поуже предыдущей – со скоростью, достойной олимпийского золота среди спринтеров.

Одолев половину грубо вытесанных ступеней, он налетел на очередного стража Воскресенья. Следующая ступенька просто вспорхнула из-под его опускавшейся ноги и с силой толкнула его. Падая с крутизны, мальчик понял, что на него напал огромный червь либо змей, замаскированный под вереницу ступенек, которые простирались по горе на добрых пятьдесят футов. Крупные «каменные» ступени оказались сегментами его тела. И вот теперь здоровенные кольца этого самого червозмея катились к нему, лежащему на траве, с явной целью придавить на месте.