Лошадь по имени Луна

– Ну, в этом я не совсем уверена, – проговорила Винни.

Розабель бросила на неё испытующий взгляд и, в свете масляных фонарей, принялась спускаться по ступеням.

– В смысле ты по нему больше не тоскуешь?

Винни пожала плечами:

– На самом деле – нет. Совсем не тоскую.

Розабель, озадаченная чёрствостью девочки, не сразу нашлась что сказать и просто пробормотала:

– А. Ну да. Ясно. Всё понятно.

– Нет, боюсь, пока вам не всё понятно, – возразила Винни улыбаясь. – Я по нему не тоскую, потому что он тут, со мной.

Розабель бросила на Винни недовольный взгляд. Она явно пришла к выводу, что девочка не в своём уме.

– Ну ладно, мне пора. Спасибо, что показала мне милую мою старую кибитку. Я очень рада, что она нашла себе такой интересный дом. Но, как я уже сказала, у меня очень жёсткое расписание. – Она обвела сад взглядом. – Так, где там моя сумка?

– Розабель, вы меня не услышали, – нетерпеливо оборвала её Винни. – Вам ни к чему печалиться о Луне.

– Я прошу прощения, барышня, – произнесла Розабель, не скрывая раздражения. – Если вы не тоскуете по своему другу, это ещё не значит, что я не тоскую по своему! – Она поднялась, перекинула ремень сумки через плечо и заговорила громче, явно гневаясь: – Чтобы вы знали, я и на Северный полюс перебралась потому, что хотела уехать подальше от воспоминаний. Я никогда не прощу себе пропажи своей лошадки. Жизнь без неё – как нож в сердце. Все кометы и планеты, все падучие звёзды во Вселенной нисколечко не возмещают мне утрату моей дорогой Луны. – Она повернулась и зашагала по траве, поправляя на голове лётный шлем. А потом резко бросила через плечо: – Судя по всему, леди Виннифред Пеппер, в этом смысле вы полная невежда!

– Розабель Звездай! – крикнула ей вслед Винни. – Одно-то я точно знаю: серебряный колокольчик у вас на шее – с уздечки Луны.

Розабель встала как вкопанная. Поднеся руку к горлу, она схватила звякнувший колокольчик, который не снимала уже семьдесят с лишним лет. А потом медленно повернулась.

– Откуда тебе это известно? – прошептала она, начиная что-то понимать. – Кстати, если подумать, а откуда ты узнала, что это – моя кибитка?

– Розабель, доверьтесь мне, – отозвалась Винни. – Вы должны загадать три желания, и хотя бы одно из них должно быть о том, что для вас важнее всего на свете!

– Зачем? – удивилась Розабель, возвращаясь к девочке, – на лице её застыло изумление. – Что происходит? Почему я вообще здесь оказалась, Винни?

– Розабель, пожалуйста, желания. Это в буквальном смысле вопрос жизни и смерти.

Розабель глубоко вздохнула – это был усталый вздох, полный тоски и грусти.

– Я хотела бы понять, что тут творится, – начала она, глядя на фургон. – Я хотела бы вернуться к своей кочевой жизни. – Она прижала серебряный колокольчик к сердцу. – Но сильнее всего. . сильнее всего во всей Вселенной я хотела бы. . – Она зажмурилась. – На самом деле я хочу одного: чтобы Луна прямо сейчас оказалась рядом со мной.

Когда Розабель снова открыла глаза, тучи разошлись, явив полную луну во всём её великолепии.

Яркий свет заливал яблоневые деревья. Яблоки светились бледными фонариками, серебряные звёзды на кибитке блестели и подмигивали. Зрелище было просто волшебное.

Но всё это ровным счётом ничего не значило рядом с тем, что Розабель увидела прямо перед собой: великолепную мерцающую лошадь со сверкающими голубыми глазами, лучезарную в своей снежно-белой красе.

Глава 17

Устами лошади

– Луна? – Розабель застыла на месте. Потом протёрла глаза, мигнула, будто избавляясь от видения. – Луна Звездай? – прошептала она. – Неужели это ты, моя верная подруга?

Луна радостно заржала:

– Добрый вечер, Розабель. Как же долго я тебя ждала! Я так рада, что ты наконец-то вернулась домой.

– О моя Луна, моя дивная Луна! – Роза-бель, пошатываясь, подошла ближе, всё ещё не веря своим глазам, и осторожно погладила шелковистую гриву лошади. – Где же ты была? Я так мучилась, так страдала! Прости меня, пожалуйста, я всего-то оставила тебя на минутку, а целых семьдесят лет куда-то улетели.

– Хоть семьдесят секунд, хоть семьдесят минут, ты по-прежнему моя Розабель, – заржала Луна, позвякивая серебряными колокольчиками. – Извиняться тебе не за что. Ты ни в чём не виновата.

Вдруг Розабель уставилась на Луну, и рот у неё открылся сам собой:

– Погоди, ты что-то СКАЗАЛА?

– Да! – радостно заржала Луна. – И мне столько всего тебе нужно поведать! О том, как с самого того момента, как мы расстались столько лет назад, я всё ждала, надеялась и мечтала, что когда-нибудь мы опять будем вместе. Как я смотрела на звёзды и твёрдо знала, что хотя мы и в разлуке, но ты тоже смотришь на то же небо. – Луна опустила глаза. – А в самые тяжёлые времена, когда я почти теряла надежду, я находила в ночном небе Пегаса и на сердце делалось чуть-чуть полегче. Ах, Розабель! – Луна, фыркнув, прижалась бархатистым носом к очкам на шлеме Розабель. – Не плачь.