Лоцман

— Они очень устали, почему бы им не поспать в этих уютных помещениях? — заметил капитан. — Стань в ружье, дурачина, да расправь плечи! А то еле шевелишься, как краб или капрал из ополчения! Разве не видишь, что к тебе подходит кавалерийский офицер? Хочешь опозорить свой полк?

— Ах, ваша честь, один только бог знает, смогу ли я когда-нибудь снова расправить плечи!

— Купи себе еще один пластырь, — сказал Борроуклиф, сунув ему в руки шиллинг, — да помни: ты ничего не знаешь, кроме своих обязанностей.

— Иначе говоря, ваша честь?..

— Подчиняться мне и молчать… Но вот идет сержант с караулом. Он снимет тебя с поста.

Спутники Борроуклифа сперва остановились на другом конце коридора, затем несколько солдат в сопровождении сержанта прошли вперед, со всеми воинскими церемониями сменили с поста часового и наконец все вместе направились к помещениям арестованных. Указав рукой на одну из дверей, Диллон со злобной усмешкой сказал:

— Отворите-ка, сержант! В этой клетке сидит человек, который нам нужен больше всего.

— Тише, тише, милорд верховный судья и могущественный кацик! — остановил его капитан. — Еще не наступил час созыва присяжных заседателей из числа толстопузых йоменов, и никто, кроме меня, не имеет права приказывать моим солдатам.

— Уж слишком вы суровы, я должен заметить, капитан Борроуклиф! — вмешался полковник. — Но я прощаю вас, ибо воинская дисциплина прежде всего… Да, Кит, это дело придется предоставить военным. Наберитесь терпения, мой уважаемый родственник! Не сомневаюсь, что близок час, когда вы будете вершить правосудие и удовлетворите свои верноподданнические чувства, расправившись со многими изменниками. Черт возьми, при таком возмездии я и сам, пожалуй, не прочь стать палачом!

— Я могу сдержать нетерпение, сэр — ответил Диллон с притворной скромностью и большим самообладанием, хотя глаза его сверкали дикой радостью. — Прошу прощения у капитана Борроуклифа, если, желая поставить гражданскую власть перед военной, я покусился на его права.

— Вот видите, Борроуклиф! — радостно воскликнул полковник. — Молодой человек в своих поступках руководствуется чувством законности и справедливости. Я уверен, что такой одаренный человек никогда не будет изменником… Однако нас ждет завтрак, и мистер Фитцджералд порядочно проехал верхом в это холодное утро. Давайте скорее покончим с нашим делом.

По знаку Борроуклифа сержант отворил дверь: они вошли в комнату.

— Ваш арестованный бежал! — вскричал корнет, который тотчас убедился, что комната пуста.

— Нет, этого не должно быть! Этого не может быть! — закричал Диллон, содрогаясь от бешенства и яростно обшаривая глазами помещение. — Тут совершено предательство, измена королю!

— Кем же, мистер Кристофер Диллон? — спросил Борроуклиф, нахмурив брови и цедя слова сквозь зубы. — Пусть только кто-нибудь посмеет обвинить в измене хоть одного солдата моего полка!

Будущий судья мгновенно понял, что зашел слишком далеко и что ему следует тотчас умерить свой гнев. Точно по мановению волшебной палочки, он снова принял свой прежний лицемерно-вкрадчивый вид.

— Полковник Говард поймет причину моей горячности, — ответил он, — когда узнает, что в этой комнате ночью находился человек, чье имя — позор для его семьи и для всей страны! Здесь был изменник Эдуард Гриффит, лейтенант флота мятежников!

— Что?! — воскликнул пораженный полковник. — Как посмел этот юный отступник осквернить своим присутствием аббатство Святой Руфи? Ты бредишь, Кит: он не отважился бы на такой поступок!

— По-видимому, он отважился даже на большее, сэр, — возразил Диллон. — Хотя он, несомненно, был заперт в этой комнате, сейчас его здесь нет. А из этого окна, хотя оно и отворено, убежать невозможно, даже с чьей-либо помощью.

— Если бы я знал, что этот дерзкий юнец осмелится на такой бесстыдный поступок, — вскричал полковник, — я бы сам, невзирая на мои лета, поднял оружие, чтобы наказать его за беспримерную наглость! Как? Разве недостаточно того, что он явился в мой дом в Америке и, воспользовавшись тогдашней суматохой, хотел отнять у меня самое драгоценное мое сокровище? Да, джентльмены, он хотел похитить дочь моего брата Гарри! Но высадиться с тем же намерением на этот священный остров, дабы продолжить и здесь свою измену королю, верность которому он нарушил еще раньше!.. Нет-нет, Кит, твои чувства ослепляют тебя! Он никогда не решился бы на подобный шаг!