Ловец акул

— Не путай, а то перед людьми стыдно.

— Да все логично, а то я думаю, как сова ебучая может фильмы снимать.

— Не смешно и не матерись, пожалуйста.

Была в ней эта старательно выдаваемая за тонкий вкус обрывочная образованность, и она мне тоже нравилась.

— Если не материться и не угорать, то я, пожалуй, знаю, чем тут заняться. Иди-ка сюда!

Она заверещала, засмеялась, и я ее поцеловал. Так кайфово было, я и думать забыл о ханке. А потом проснулся среди ночи, и мысли были только о ней, о широчке родимой, хотя теплая, ласковая Люси и спала рядом.

Любовь спасает, это да, но через раз, не очень конкретно.

Короче, вообще я думал, что Леха меня кинул, козел. Он ко мне не подходил, никто из его отбитых наглухо и обритых налысо братанов тоже не объявлялся, да и мое самочувствие потихоньку приходило в норму. Сначала я психовал, а потом даже обрадовался.

Ну, подумал я, значит не судьба. Значит, буду рассказывать внукам, что мог совершить в жизни очень опасный поворот, но как-то пронесло, как-то одно к одному так совпало, что остался честным человеком. Девкам, опять же, такой романтический флер нравится, а вот в реальное дерьмо влезать они редко ходоки.

Короче, что ни делается, подумал я, все к лучшему. Разве ж не этому жизнь учит, местами весьма жестко.

Ну и вообще, думал я, зря, что ли, переломался. А, может, я могу взять и ханку бросить? Стал я перед моей несуществующей ханкой хорохориться, мол, мне и не надо, и вообще я из такого говна только что вылез. Ну, сами понимаете, как назло, в тот самый момент, когда я себя окончательно убедил, что вся эта история мне только во благо, появляется Леха Кабульский. Это уже под вечер было, я товар снимал.

Леха сказал, что меня ждут у выхода, да ждут, помимо прочего, ровно пять минут.

— А товар? — сказал я. — Мне убрать надо!

— Ну, оставь на кого-то. Или, ну, его, сопрут, и хер с ним. Ты теперь другими вещами заниматься будешь.

И то правда. Короче, я бежать. Не, часть меня все еще думала, что опоздаю, ну и хер с ними, мне без надобности такая работа, поспешил, мол, я, не подумал. У страха глаза велики. Но была и другая часть, весьма и весьма происходящим озабоченная вообще-то.

Выбежал, людей было к вечеру уже немного, и у меня одного — такой ошалевший вид, так что серая девятка мне фарами помигала.

Сел я в тачку, сказал:

— Здрасте. Это Вася Юдин, от Лехи.

В тачке пахло бензином и освежителем таким, знаете, в форме елочки, тошнотным невероятно. Ну да! Смотрю — он же и телепается на зеркале заднего вида.

Тачка была новенькая, свеженькая, ни царапинки. А люди в ней показались мне невероятно, просто убийственно серьезными. Их было трое: бритый водила многокилограммового вида и двое попроще, все в кожанках, один в темных очках, что тупо смотрелось вечером. Рожа водителя оставалась для меня загадкой, две других были ничем не примечательны, ну рожи как рожи, не шибко красивые и не шибко страшные. У мужика, который со мной заговорил, разве что нос был чуть кривоват.

— Серега, — сказал он, крепко, словно проверяя мою силу, он пожал мне руку и широко, демонстрируя золотую фиксу, улыбнулся.

— Ну, что, — сказал он. — Готов вписаться?

— Готов, — ответил я.

— Ты не меченный?

Я аж потерялся. Ну хуй знает, как их понимать.

— Ну, в смысле?

— В ментовке был? — спросил второй, поправив темные очки. Водила хмыкнул.

— Только в дурке, — ответил я. Все трое как заржут, и я вместе с ними — ну просто на всякий случай.

— Короче, расклад такой, сейчас место есть, — сказал носатый Серега. — Место хорошее. С проживанием.

— С проживанием, серьезно? А питание есть? Полный пансион вообще?

Носатый поржал опять, а потом так спокойно сказал:

— Ты молчи, когда с тобой говорят, это понятно? Это для начала.

Уроки я, что б мамочка ни говорила, усваиваю быстро. Ну, я закрыл варежку и стал слушать.

— Жалостливый ты вообще человек, как думаешь? — спросил меня парень в темных очках.

— Да не, — ответил я. — Не замечал за собой.

— Это хорошо, — кивнул Серега. — Там не до этого. Сам торчишь?

Секунд с десять мы с Серегой пялились друг на друга, я проверял, стоит ли врать, а он проверял, совру ли я.

— Ну, — сказал я. — Торчу.

— Во, — кивнул Серега. — Это хорошо. Это даже отлично.

Я тогда еще не знал, что в этом бизнесе все боинги прокалывают, от мала до велика, и думал, что это не хорошо, а, напротив, очень даже плохо. Думал, что Серега надо мной стебется. Но он говорил серьезно: дилер на дури существо подневольное, его легко контролировать, он не смоется с товаром, потому что знает — товар закончится, как все в мире заканчивается, а ему понадобится еще. А в какой-то момент все, кто связан с наркотой, начинают колоться, доказанный факт. Можешь прийти в этот бизнес цветочком чистым, но таким не уйдешь, на каком бы этапе ты ни сопровождал товар, он потянет тебя, у него для этого есть особая магическая сила.

Тут машина тронулась.

— Э! Мы куда вообще?

— Да расслабься, — сказал водитель. — Мы покататься.

— Что, прикопать меня хотите в леску? — спросил я. Серега хмыкнул.

— Захотим — прикопаем. Но пока это ни к чему вообще. А тебя часто прикопать-то хотели?