Ловец бабочек. Мотыльки

Женщину жаль.

Зигфрид сомневался, что душа ее уцелеет. И логичнее всего было бы уничтожить физическое вместилище, без которого демон значительно ослабеет.

— Ты… — демон раздувал ноздри.

И из носу женщины шла кровь.

Не только из носу.

Уши…

И глаз левый… и значит, разрушение началось. Сколько ей осталось? Час? Четверть часа? Итого меньше? И стоило бы подождать, но демон… демон тоже ощущал близость гибели, а он не из тех, которые будут смиренно ее дожидаться.

— Чего ты хочешь, человек? — спросил он, глядя на Зигфрида, и тот выдержал взгляд, позволил проникнуть в сознание, скользнуть поверху. Присутствие демона принесло ощущение грязи.

…всколыхнуло память.

…тело вдруг онемело, скованное незримыми цепями. И дом…

— Нет, — Зигфрид разбил морок. — Не стоит тратиться.

— Умный, да?

— Я имел дело с подобными тебе. Раньше. Давно. Они были сильнее. Я их уничтожил. Я уничтожу тебя. Если понадобится, вместе с телом этой женщины. Мне жаль, князь, но…

— Она неудобна. Ты лучше. Твой разум меня выдержит.

— Возможно.

Демон поскреб язык ногтем и сплюнул.

— Сделка?

— Нет.

— Подумай… ты ищешь знания? Я дам тебе знание, забытое вами, утраченное… ты станешь известен… достоин славы рода… золото? У тебя будет столько золото, что ты сможешь построить из него родовой замок…

— Не думаю, что это удачная идея. Золото — крайне неподходящий материал для строительства замков, — подал голос князь.

— Твой род… я помогу обрести ему прежнюю силу… твои потомки…

— Ты можешь уйти в свой мир, — Зигфрид не собирался слушать демона. Ничего нового он не скажет.

— А ты? — демон повернулся к колдовке, которая стояла тихо-тихо, что было разумно. — Ты-то хочешь славы? Известности? Силы, как ни у кого прежде…

— Спасибо, не стоит, — тихо ответила она. — У меня силы и без того имеются…

— Силы? Это ты называешь силой? — демон расхохотался. — Капля в море… ты станешь по-настоящему могущественной… самым могущественным человеком в этом вашем жалком мире. Любое твое желание, любая прихоть…

Голос его сделался тих и вкрадчив.

И Зигфрид замер.

Если колдовка согласится…

— Тебе не будет нужды опасаться кого-либо… или за кого-либо… твоя мать? Она проживет сотни лет… ты сама… ты станешь не просто сильна, но и красива… вы, люди, цените красоту, верно?

— Нет, — сказала колдовка спокойно и, найдя руку Зигфрида, стиснула пальцы. — Спасибо, но… я воздержусь.

— Глупая.

Хватит.

— А ты, князь? Ты рожден иным и этим тяготишься, верно? Хотел бы быть обыкновенным…

— Нет, пожалуй.

— Отказываешься?

— Ты должен что-то предложить, чтобы я отказался. А так я просто констатирую факт, — князь глядел на стену. — Пожалуй, должен признать, что когда-то… довольно давно… да, меня посещали подобные мысли. Но после я понял, что, будь я обыкновенным, и жизнь получил бы вполне себе обыкновенную. А мне, вот странность, моя нравится…

…руна тейваз.

И ангар-перевернутая.

Запретная хало, начертание которой забирает немало сил. Демон вздрагивает. Его сущность чувствительна к магии, к изменениям мира, претворяющим открытие врат.

— Ты мог бы…

— Мы все что-то да могли бы, — князь подбросил в ладони монету. — Стать кем-то другим… сделать больше или меньше… изменить судьбу мира или собственную… но имеет значение лишь то, что мы сделали. Уходи, демон, у тебя есть такая возможность. Ты не так туп, как прошлый, поэтому должен понять, что твой визит не остался незамеченным. И скоро здесь будет весьма людно… и люди эти вряд ли будут настроены благожелательно…

Зигфрид вывел в воздухе последнюю руну и, вытащив из кармана круглое зеркальце из полированного серебра, попросил:

— Взгляни на себя…

…дерево впилось в руку Катарины.

Зубами.

И мерзко захихикало.

Ты и вправду думала, что все будет так просто?

— Отпусти, — Катарина потянула руку.

Бесполезно.

Желтоватые зубы держали крепко.

— А знаешь, — очередная безглазая девица свесилась с ветки. Она впилась в нее когтями, и повисла вниз головой, — если ты отсюда не выберешься сейчас, ты умрешь.

— Знаю.

— Так вот, — отозвалась другая. — Ты не выберешься!

Нельзя ей верить.

Рука… нет, не рука… кольцо… оно держит. Оно связывает Катарину с демоном… и если так, то…

…снять его.

Решение простое.

Очевидное.

И подвоха Катарина не видит. Только… сперва надо поверить, что дерева не существует, что оно — лишь образ, как и мертвецы, чьими голосами говорит демон. Вот демон, к преогромному сожалению Катарины, вполне себе существовал. И в разуме ее чувствовал себя вольготно.

Она потянула руку.

И та поддалась. Она выходила из дерева, что из желе. Понемногу и… и если рука ненастоящая, то… то снятие кольца здесь ничего не изменит там?

…или?

Катарина закрыла глаза.

Она отрешилась от ноющей боли, пронизавшей все тело. От холода — почва медленно превращалась в болото, которое грозило поглотить Катарину. От гомона мертвецов… от всего. Она вновь заставила себя ощутить собственное тело. Это как старая игра в темные прятки… черная комната.

И она, Катарина, в этой комнате должна найти себя.

Почувствовать наново.

Сердце.

Всегда стоит начинать с сердца. Оно бьется ровно. Спокойно.

Дыхание.