Лови момент

Пэтти демонстрирует футболки, которые, по ее убеждению, подойдут для Фишера (практически все), и рассказывает про своего Эдди: ему нравились дурацкие принты, а когда он умер, ей нужно было чем-то себя занять, поэтому она взялась за иглу. Оказалось, халат сшить легче всего. С тех пор так и пошло.

– Сейдж поддерживает мой бизнес. Она обожает халаты! – Румянец на моих щеках разгорается с новой силой. – Дорогая, сколько их у тебя? Пятнадцать?

– Не помню, миссис Манти. – Двадцать один.

Наконец Пэтти оставляет нас наедине.

– Что? – осведомляюсь я, заметив пристальный взгляд Фишера.

– Кажется, я вас раскусил, – самодовольно заявляет он. – Вы слишком добренькая. Любимица всего города. Спасаете животных, даете мудрые советы, спонтанно покупаете халатики.

На меня обрушиваются несочетаемые эмоции. Во-первых, настигает понимание: пока я пыталась разгадать Фишера, он пытался проделать то же самое со мной. С одной стороны, весьма волнительно, с другой – напоминает ситуацию, когда возвращаешься домой после замечательного дня и обнаруживаешь, что у тебя потекла тушь или в зубах застрял кусок шпината.

А во‑вторых, я немедленно прихожу в ярость.

«Ты слишком добренькая», – именно так говорил Иэн. Невинное с виду подтрунивание со временем превратилось в реальную проблему. Вроде обижаться не на что, но осадок остается. Как правило, эти слова сопровождались попреками: «Ты тратишь слишком много времени/сил/денег на всякую ерунду. Разве для этого ты училась в школе? Ты могла бы, тебе следовало бы». Иэн принижал меня и мой образ жизни, словно я не имею собственного мнения и не могу быть довольна своей судьбой. Да, я не совершаю подвигов, не путешествую по всему свету, ношу дурацкую одежду и провожу кучу времени на бесполезной веранде, крася ногти, чтобы на следующий день испортить маникюр, но…

Черт побери, возможно, я действительно слишком добренькая. Наверное, мне и правда стоит больше думать о себе, однако у меня есть веская причина покупать халатики миссис Манти.

Мы с братьями частенько гостили у Пэтти и Эдди Манти после школы, пока Эллис работал и ходил на курсы оказания первой помощи. Они угощали нас бутербродами, учили играть в домино и плевать, если какой-то заезжий хлыщ считает мое кимоно с куропатками стремным. Эта одежда меня радует, ее сшила женщина, которой я небезразлична. Хотите верьте, хотите нет, мне от этого по-настоящему хорошо.

– Вовсе я не добренькая, – заявляю твердо. – И уж точно ничья не любимица. Вообще, я покупаю халаты, потому что… – В отчаянии оглядываюсь. – Просто жизнь слишком коротка, вот почему.

Фишер явно смущен.

– Сейдж, я не хотел вас обидеть…

– Я поняла, но все же позвольте закончить. – Делаю глубокий вдох. Сердце колотится как барабан. Его замечание уязвило меня; не хочу снова выглядеть скучной, бестолковой, незначительной. Фишер – новый человек здесь и еще не составил обо мне собственного мнения, поэтому важно, чтобы он понял. – Когда говорят «жизнь коротка», подразумевается, что надо потакать удовольствиям или постараться успеть как можно больше, заявить о себе, посмотреть мир. Я неоднократно убеждалась на собственном опыте, насколько скоротечна человеческая жизнь. – Чувствуя пристальный взгляд Фишера, поглаживаю висящее на стене весло. – И давно решила: раз время мне неподвластно, моя задача – помочь малому почувствовать себя великим. Должен же кто-то обращать внимание на тех, кого не замечают и не ценят. Брошенные животные, цветы… – Со значением киваю на Пэтти и ее прилавок. – Да, я потрепанная жизнью девчонка, которая не собирается спасать мир. – Наши взгляды встречаются. – Не думайте, будто я покупаю халатики просто потому, что добренькая. Я вполне способна принять самостоятельное решение и поступить, как считаю правильным.

Фишер растерянно смотрит на меня, словно пытается найти изъян в рассуждениях. Между его бровями пролегла еле заметная морщинка.

– Да, конечно, – серьезно говорит он. – Вы правы.

Однако мне хочется высказаться до конца.

– Когда теряешь близких… – продолжаю я. Фишер немедленно напрягается. – Когда теряешь близких, невольно осознаешь, как мало от тебя зависит… все становится бессмысленным. Красивая одежда, хорошая погода, прочие маленькие радости – зачем они нужны, если их легко уничтожить? – Набравшись храбрости, поднимаю глаза. – Либо так, либо… учишься находить смысл в каждой мелочи. Важно жить здесь и сейчас, наслаждаться сиюминутными ощущениями, ибо все это может в любой момент исчезнуть. Если я выгляжу добренькой – ну и пусть. Но не считайте меня слабой.

Фишер качает головой. На его лице застыло напряженное, ошеломленное выражение.