Лови момент

Хлопаю по карманам джинсов, вытаскиваю телефон, нахожу код от электронного замка, открываю дверь.

Глаза постепенно привыкают к полумраку. Пол выложен блестящей иссиня-черной плиткой, на темных стенах изображены причудливые лабиринты.

– Видимо, Карли все же съела печенье с наркотой, раз решила такое построить, – бормочу я, надеясь увести разговор в сторону, однако Сейдж по-прежнему пристально смотрит на меня. Тяжело вздыхаю. – Я не испытываю ненависти к маленьким городам. Просто у них есть темная сторона, которую многие не замечают.

– Пояснишь?

Нет. И все же я продолжаю:

– Думаю, это началось в подростковом возрасте… Когда я был маленьким, мои родители открыли в нашем городке сэндвич-кафе. Не сетевой ресторан, просто небольшую семейную закусочную. Мы с мамой и сестрой каждый день пекли домашние вафли на продажу. – Сейдж сочувственно поджимает губы, словно знает, что я скажу. – Никто не хотел делить поляну с чужаками. Однажды вандалы даже разрисовали нам фасад. – Мрачно хмыкаю. – Родители не пытались отжать чей-то бизнес, они просто хотели зарабатывать на жизнь любимым делом и уж точно не собирались завалить сэндвичами всю Америку. Учитывая, как мало у них было посетителей, мировое господство им не грозило. А все потому, что за несколько кварталов от нас жила другая семья с такой же закусочной. – Провожу пальцем по крышке, закрывающей объектив телескопа. – Мы разорились меньше чем за год. Наверное, после этого все пошло не так. В маленьких городках процветают ограниченные умы. Они удушают тех, кто выделяется из общей массы. Меня травили в школе, со мной не хотели дружить. В старших классах я не пришелся ко двору, поскольку не пытался строить из себя рубаху-парня. – Вовремя прикусываю язык, чтобы не разболтать историю Фрейи.

– Поэтому ты поступил в кулинарную школу?

– Вероятно. Тогда я даже не помышлял о высокой кухне, ведь наша семья жила очень скромно. – Делаю круг по залу и останавливаюсь напротив Сейдж. – Помню, я думал: если стану лучше, чем другие, – особенным, не таким, как все, тогда точно буду счастливее.

В зал входят Инди, Сэм и их подруга Блейк, бывшая ученица Сейдж. Вероятно, Сэм с помощью телефона отследил наше местоположение.

– Можно я с ними погуляю до конца дня? – спрашивает Инди.

– Конечно. – Я рад, что у нее появились друзья, но, если попытаюсь сказать об этом, рискую получить в ответ очередной уничижительный взгляд. – Только не допоздна, хорошо? Завтра рано вставать, нужно как следует выспаться.

– Верно, – с лучезарной улыбкой подтверждает Сейдж. – У вас, ребята, начинается летняя школа, а у нас тренировки.

Глава 18

Сейдж

В результате шокирующего поворота событий я снова проснулась до рассвета. На сей раз, пожалуй, от восторга.

Не могу сказать того же про Фишера.

Прихлебывая кофе, замечаю его фигуру на фоне луга. В руках у него гидрокостюм, походка вялая. Ласка радостно пританцовывает, цокая когтями по плитке. Не дожидаясь стука, распахиваю дверь. Фишер растерянно моргает, словно от яркого света.

– Почему ты не одет? – Я собиралась произнести это мягко, однако в утренней тишине мой голос звучит столь же деликатно, как паровозный гудок.

– Кофе? – Не ясно, то ли это вопрос, то ли приглашение к действию. Веду его на кухню и вручаю кружку. Еле волоча ноги, он усаживается за стол.

Чувствую, надо создать позитивный настрой.

– По утрам здесь очень красиво, – говорю звенящим от радости голосом. – Всюду поднимается пар, будто вот-вот пробудятся драконы. Вокруг тихо и умиротворенно, а вода… вода – словно ледяные иглы, зато как освежает! Там, куда мы сегодня отправимся, полно тюленей. В прошлый раз я видела парочку выдр. Это потрясающе!

Фишер утомленно хмыкает, трет лицо ладонями и бредет к кофейнику.

– С утра нет сил на болтовню? Думаешь, зря согласился? – щебечу я. – Вот увидишь, все будет замечательно!

Не сводя с меня взгляда, Фишер одним глотком осушает вторую кружку кофе. Так нечестно: даже хмурый и опухший он выглядит красивым. Легкие круги под глазами делают его более настоящим, более здешним. Ласка вертится вокруг него, он почесывает ее за ушами; на собачьей морде написано беззаветное обожание, из огромной пасти свисает алый язык. Подавляю желание закатить глаза.

– Что ты под этим носишь? – спрашивает Фишер. От хриплого голоса по коже пробегает волнительный холодок. Он сонно зевает и потирает глаза. Заметив мою растерянность, указывает на неопреновый сверток. – Только гидрокостюм, и все? Я не знал, что полагается под него надевать.

– Ах вот ты о чем. Надевай как можно меньше. Главное, чтобы тебе было удобно.

– Ладно.

К счастью, в дальнейшем нам удается избежать неловких двусмысленных разговоров. Фишер переодевается в гидрокостюм, и мы выходим из дома. Тащить каноэ вниз по склону – дело не из легких, но в конце концов мы спускаем его на воду.

– Знакомься, это Конни, – говорю я.

Фишер недоуменно морщит лоб.

– У каждого судна должно быть имя. Конни – гоночное каноэ, следует обращаться с ней подобающе.

– Есть, капитан, – иронично отвечает он. Ни дать ни взять – сексуальный пират. Подавляю идиотский смешок.