Ловушка для Инквизитора

- Я, - гордо ответил он, - знатный человек! Аристократ! Пусть даже и из обедневшего рода! У меня не было денег, но было имя, была кровь! Разве мог я жениться на дешевой проститутке? Я и тебя-то терпел только потому, что грамота и королевское письмо о пожаловании твоему отцу титула лежало у меня в сундучке! Черт! Столько лет прожить на жалкие гроши, что приносила твоя гостиница! Считать каждый грош!

Софи усмехнулась.

- Имя! - произнесла она презрительно. - Кровь! Надо было заставить тебя, такого высокомерного и самоуверенного, расплатиться ею, как только тебе захотелось бы поесть!

- Надо было бы, - выдохнул Ричард, сверля ее недобрым взглядом. - Тогда, вероятно, я больше уважал бы тебя. Но ты была слишком жалким ничтожеством. Ты не отважилась бы сказать мне и слово поперек. Зато, - от злости Ричард даже покраснел, - ты отважилась изменить мне с этим приезжим… Прыгнула в койку к инквизитору!  Никчемная жена, бестолковая помощница, не принесшая мне богатства, ты и верной мне не смогла остаться! Он просто взял, что ему хотелось, и ты, ничтожество, не посмела сказать ему «нет»!

Его голос загрохотал, взлетел к потолку, и Софи вздрогнула, зажмурившись. В ее памяти яркими вспышками родились воспоминания о каждой ссоре, о каждом унижении, пережитом ею.

Но и их первая ночь с Тристаном тоже припомнилась ей до мельчайших подробностей.

- А вот тут вы не правы, - зло ответила она. - Я не отвергла Тристана не потому, что не осмелилась - я  хотела его. Так, как вас не хотела никогда. И ненавидите вы меня не за то, что я стала ничтожеством - с этим вы как раз легко смирились бы. Как и с тем, что задница вашей любовницы фарфоровая. Нет; ненавидите меня за то, что меня, жалкое слабое ничтожество,  вы не смогли сломать и заставить любить вас. А он смог.

- Шлюха гнусная! - выдохнул Ричард. - Что там у него такое в штанах, чем он лучше меня?!

- Он там намного живее, чем вы, - мстительно ответила Софи, нарочно дразня Ричарда. - О да, и больше. Больше того надушенного и нарумяненного червячка, которым вы так гордитесь.

- Похотливая шалава! Закрой свой грязный рот! Ты ведь и сейчас явилась сюда, чтобы спасти его! В жалкой попытке оградить от неприятностей - кого?! - самого ненормального и самого злобного инквизитора!  Ты, правда,  думаешь, что чем-то можешь помочь тому, кто могущественнее тебя в сотню раз?! Правда, полагаешь, что твои жалкие потуги будут замечены и оценены им?! Да ему плевать на тебя! Он посмеется над твоей попыткой его защитить! И это вместо того, чтобы спасти меня, своего мужа! Вместо того чтобы вытащить меня отсюда прежде, чем до меня доберется ад и устроит мне уготованное!

- Магия не возвращает своих  мертвецов, - с ненавистью выдохнула Софи в ненавистное лицо, и Ричард с ревом замахнулся на нее вновь, но промахнулся.

- Грязная лгунья! - взревел он. - Расскажи это кому другому! Своему чертовому  любовнику расскажи о том, что нельзя воскреснуть, выбраться из могилы!

Ричард весь дрожал от странной, горячечной надежды.

- Он выбрался, - прошептал Ричард, горящими глазами сверля Софи. - Я знаю! Он выбрался из могилы и живет уже не первую сотню лет! Значит, это возможно!

- Может, и так,  - дерзко ответила Софи. - Да только он сам это сделал, ни у кого помощи не просил. Может, и вам стоит потрудиться, если так хочется вернуться? А не ждать, когда я снова всю работу за вас сделаю?

- Ты поплатишься за эти слова! - прорычал Ричард  и кинулся на нее. - Я сделаю так, что ты не посмеешь и приблизиться к нему!

Видимо, послесмертие уготовило ему судьбу своего верного слуги, демона или мелкого беса, который бы все портил своим прикосновением. Магия Хрустального моста меняла его, и Ричард с отчаянием уже чувствовал эти изменения. Он сопротивлялся им, как мог, но долго это продолжаться не могло. Да и жажда отомстить Софи, насолить ее возлюбленному Тристану заставила Ричарда скорее принять себя нового, уродливого и порочного. В конце концов, это просто его мертвая, гнилая сущность выбралась наружу…

Красивое лицо Ричарда вдруг позеленело, как морда каменной замшелой горгульи. Рот неимоверно широко раскрылся, челюсть отпала на грудь, обнажая частые острые зубы. Он закричал страшным голосом зла, засвистел, как ураган, как тысячи голосов мертвецов, и исторг из себя какое-то блестящее украшение, серебряный ажурный шарик на блинной блестящей цепочке.

- Только подойди к нему, - выл он безумным голосом, наступая на перепуганную Софи. - Только обними его… и его ничто не спасет… ничто!

- Прочь от меня свои руки! - выкрикнула Софи, наставив на Ричарда, который с каждым мигом все больше превращался в уродливое чудовище.

- Ты поплатишься за все! - рычал Ричард. - И твоя волшебная палочка не поможет тебе здесь!

Словно в доказательство своих слов он снова влепил ей сокрушительную оплеуху, о которой Софи вскрикнула и отлетела прочь, словно пушинка. А Ричард бесформенной тушей навалился на нее сверху.

- Гадина, - рычал он голосом, уже не напоминающим человеческий. - Мерзкая гадина!