Ловушка для осьминогов

– Упала. И не один раз. К чему тебе подробности?

Словом, поговорили.

А вечером пришли Дима и Нина Васильевна. Он днём пытался дозвониться, узнать, сходила ли к Хованским, но Ларин телефон был отключён, поэтому позвонил на служебный и узнал о её болезни. Договорились навестить вместе. По дороге обменялись новостями. Услышав о нашедшейся «царице Тамаре» и её сыне, Нина Васильевна сказала:

– Господи, неужели вся эта история закончится? Мальчика пристроим, и наконец-то Лара начнёт приходить в себя! Как она пугает меня этой одержимостью им!

– А вы хорошо с Мишей знакомы?

– Вообще незнакома. Единственный раз видела его на похоронах матери. Да и Лара, ну, учила она его плавать когда-то, но только на похоронах узнала, что это Дунин сын. Она даже Дуню толком не знала.

– Вы близко знаете Лару? Вы понимаете, откуда эта одержимость?

– Да совесть у неё…

– Что совесть?

– Есть у неё совесть. А это плохо.

– Ну, вы сказанули…

– Понимаете, Дмитрий Сергеевич, совесть – она как шуба. Нельзя сказать, что не нужна, но надевается редко. Раньше, говорят, всю зиму носили, а теперь от силы несколько дней в году из-за изменения климата. А наденешь – реакция от окружающих негативная. Одни говорят, что выпендриваешься, у нас, мол, есть, но мы же не носим! А другие: сроду у меня её не было, и не нужна она. Возни, опять же, с ней много: просушивай, выветривай, нафталином пересыпай. Места много занимает в шкафу.

– Какой цинизм, – хмыкнул Дмитрий Сергеевич.

– Не цинизм, а здравая оценка.

В больнице первым делом она спросила Лару, успела ли та посетить Хованских. А услышав рассказ о визите, с робкой надеждой предположила: может, не он отец?

– Вот тут никаких сомнений, – вздохнула Лара. – Он, когда вывалился из ванной с мокрой головой… уши лопоухие, глаза близорукие, да ещё голову набок… господи, у Миши и так здоровье слабое, да к нему ещё наследственный алкоголизм!

– Ладно, не тушуйся, Юрка уже предложил Мишу после санатория к себе забрать на пару недель. Лечись, потом дальше думать будем! Обращусь в фонд, попрошу приёмную семью поискать. Только бы бабка активность сократила.

– Насчёт бабки могу вас успокоить, – сказал Дмитрий Сергеевич. – Вы знаете, что такое трастовый фонд?

– Чай, с образованием, – фыркнула Нина Васильевна.

– Так вот…

В общем, Витецкий при допросе вынужден был рассказать, что знал. А дальше – проще. Выяснилось, что в разное время Дуня и Валерий Лопухов летали в Женеву. И, действительно, дело было в наследстве.

В семействе их матери что-то вроде традиции: двое детей, один любимый, другой нелюбимый. Так что была у Дуни тётка Анна, в семье нелюбимая дочь. Она после восьмого класса поступила в ПТУ, причём уехала в Новогорск, чтобы с матерью и сестрой не общаться. И там она первый раз вышла замуж. Про мужа её ничего не известно, прожили они лет десять, а потом он умер. Брак был бездетным. Прошло какое-то время, она познакомилась с иностранцем, вышла за него замуж и уехала в Нидерланды. Через несколько лет и этот супруг умер. Был он небогат, но оставил ей солидную страховку. Потом она познакомилась со швейцарцем из Цюриха, тоже не миллионером, а мелким чиновником. Потом она овдовела в третий раз. Возраст у неё был такой, что уже хотелось покоя. После похорон она перебралась в какое-то там живописное местечко на берегу Женевского озера, где муж оставил ей уютный домик с клочком земли с виноградниками. И она внезапно увлеклась хозяйственной деятельностью. А через пару лет вдруг в четвёртый раз вышла замуж. За соседа, который давно глаз положил на землю её покойного мужа. Был он совсем стареньким, у него даже ноги не ходили, на электрической коляске ездил. Но вдвоём они увлечённо занимались виноградарством и виноделием. Когда супруг слёг, Анна с русским терпением за ним ухаживала, а после его смерти стала единственной наследницей. Правда, наследство изрядно потрепали швейцарские налоги, да так, что тётке стало плохо. Пришлось обратиться к докторам. И тут выяснилось, что богачкой ей долго быть не удастся. Как принято у них, медицина сурово уведомила, что жить ей осталось считанные недели. И стала Анна думать, кому наследство оставить.

А надо сказать, что Анна ностальгией не страдала, и родину посетила за все эти годы один только раз, да и то из соображений прагматических. Одиннадцать лет назад умерла её первая свекровь и оставила ей в наследство квартиру и небольшие накопления. Оформляя наследство, Анна в выходные дни от нечего делать съездила в родной Ефимовск, где с величайшим неудовольствием пообщалась с сестрой и её любимым сыном. А потом от соседей узнала о существовании нелюбимой и непутёвой дочери. Сама такая была, поэтому поехала в Уремовск и быстренько разыскала племянницу. Та нашлась в кризисном центре, где пребывала после роддома. Тётка увезла её с ребёнком в Новогорск и стала переоформлять квартиру на неё.