Ловушка на жадину

– Это не я! – роняя дробовик, завопил Миха. – Это дед стрелял! А пацан мне дробовик кинул – у деда отнял и… – Миха замолк, понимая, что как-то его объяснение странно звучит. – Скажи им, Никитос!

– Я тебя впервые вижу, гад! – выпалил баюкающий простреленную ногу Никитос. – Я на выстрелы прибежал, а тут… Дети какие-то… и этот вот им угрожает! – Он кивнул на Миху.

– А я – вместе с ним! – немедленно подключился очкатый. – Нет, вот не с ним… – он указал на Миху. – А с ним! – ткнул в Никитоса.

– Как вам не стыдно! – закричала Петькина мама. – Вы же сами мальчиков похитили! И нам угрожали… и тоже похитили!

– У женщины стресс! – доверительно обратился к капитану Никитос. – Не понимает, что полицейский не может принимать участие в похищении. Это ж пятно на всё наше подразделение!

– Согласен: и не может, и пятно, – вздохнул капитан. – Поэтому мы тебя ещё три дня назад уволили.

– Как… уволили? – опешил Никитос.

– Правильно, – со смесью высокого пафоса и глубокой грусти вздохнул капитан. – Вот как увидели, что на электронную почту приходит… – Он вытащил свою мобилку и нажал на сенсор.

«Стреляй в пацана!» – там, на экране, закричал Миха, а потом изображение заплясало, дёрнулось и странно выглядящий при съёмке снизу вверх, но вполне узнаваемый Никитос направил на Севкиных братьев пистолет.

– Главное, везде приходит – и к нам, и в ковельское отделение… Может, и в Интерпол, – с досадой хмыкнул капитан.

Сева едва удержался, чтоб не покачать головой: отправка на сервер Интерпола была не сложнее, чем в местное отделение, – доступ к базам данных с полицейскими электронными адресами Вадька на каждый телефон поставил. Но что интерполовцы там поймут, надо «сопроводиловку» какую написать, а его английского на это не хватит. Тут бы близняшек или хоть Катьку…

– Вот как это увидели, так сразу приказ и написа… и нашли! И порадовались своей предусмотрительности, – заключил капитан.

– Ну… я тогда пойду? – попытался дёрнуться очкатый. – Меня ж там нет.

– Ты сам сказал, что ты – с ним, – отрезал капитан.

– Тогда и Кольку берите! – заорал Миха, на которого уже надевали наручники. – Колька, гадёныш, ты во всем виноват! Ты нам должен был бабло отдать, а сам…

– А мне по голове дали! Вот этот мужик и… – Сидящий на земле Колян ткнул пальцем в отца, а потом так и замер с пальцем наперевес. – А до него ещё кто-то! – Он мучительно зажмурился, вспоминая. – Спросил: «Ты шуцмана Слепчука внучок?» – и ка-ак даст… А потом тут запер! Я вторые сутки не ел! Я тут вообще жертва, шёл себе, никого не трогал…

– То гранатою в людей со скуки кину, то из пистолета стрельну… – хмыкнула тётка Оксана.

– Из какого пистолета? – вскинулся капитан.

– Граната була? – подбоченилась тётка. – Мабуть, и пистолет есть!

– Граната не моя, вот его граната! – забормотал Колян, кивая на Миху. – И его… – На очкатого. – И его… – На Никитоса.

– Был у него пистолет и гранаты были! Мы их поделить должны были, вместе с баблом! – заорал Миха.

– Заткнись, идиот! – взвыл Никитос. – Организованной преступной группой пойдём – срок больше!

– Нету тут никакого бабла! – окончательно потерял терпение дед Павло. – Ты, Слепчук! Не знаю, что тебе твой дед наплёл, только то, что тут с войны спрятано, – никакой не клад вовсе!

– А… ни про какой клад он мне не говорил, только где спрятать можно… А что, тут ещё и клад? – растерялся Колян.

– Что ж вы тут тогда искали? – тоже растерялся дед Павло.

– Надо разобраться, что там за клад… или не клад… – Капитан оценивающе поглядел на собственное подпирающее бронежилет брюхо, потом на полузасыпанный проход.

Севино терпение лопнуло:

– Я пролезу, я худой! – И не дожидаясь ответа, рыбкой нырнул в лаз.

Кто-то крикнул, кажется, его хотели остановить, но он уже скользнул внутрь, погружаясь в сухую, странно пахнущую темноту. Включил фонарик на смартфоне… Широкий яркий луч выхватил из мрака небольшую потайную комнатку – и мешки у стен. Их сложили тут плотным штабелем, один на другой, когда-то очень давно – несмотря на царившую внутри сухость, мешковина прогнила, а то, что было внутри, высыпалось в прорехи и теперь густой серой пылью покрывало стены и пол. Сева звучно чихнул… пыль взвилась и зависла в воздухе, поднимаясь снова и снова…

– Сева, вылезай немедленно! – раздался сверху голос отца, и Сева не понял, чего в нём больше: гнева или беспокойства.

– Хлопче, вылазь! Там в 43-м, пид час волынской резни, хлеб ховали, что от убитых поляков позабирали. После войны я сам туды лазил, так всё уже погнило в труху. Ничего там больше нет! – прокричал дед Павло.

– Ага, – откликнулся Сева. – Ничего. Кроме драгоценностей, оружия и… – он наскоро провёл большим пальцем по обрезу одной из пачек валют, плотно уложенных в чемодан, – …примерно так сотни тысяч долларов.

Глава 23

Спасение семьи за свой счёт

– Миха, Колян, Никитос и Проф – так их называли в подразделениях, где они… вроде как волонтёрством занимались… имена не настоящие, но так они представлялись, – заглядывая в документы, сказал капитан.