Ловушка памяти

– К сожалению, возможно все, друг мой, возможно все. В этом и страх, когда нет никаких границ. У здоровых-то людей они не всегда бывают, а у этих, – он вздохнул, – бесконечное поле для фантазий. Каждый из них видит свою реальность, свое прошлое, свои страхи и боль… Но кому, как не нам, решать, что видеть, не правда ли?

– Иногда, может, и не нам, – сказал Маркус.

– А кому же? – удивился доктор.

– Нашим кошмарам.

– Любым кошмаром можно управлять, мистер Хейз.

– А если этот кошмар – реальный человек?

– Тогда это уже по вашей части, не правда ли? – засмеялся доктор.

– Скажите, мистер Зимерман, – подошел к нему Кристофер, – Маркус считает, что за ним кто-то следит…

– Опять? Кто же на этот раз?

– Убийца моей жены; впрочем, как и во все другие разы – ничего не изменилось, – сказал Маркус.

– Ничего не изменилось… – Доктор вздохнул. – И как он, по-вашему, выглядит?

– Черное пальто, темная шляпа… Разве у вас не записано? – Маркус посмотрел на журнал.

– Конечно, записано, – доктор улыбнулся. – Я подумал, может, что-то все-таки изменилось…

– Нет, убийца моей жены все тот же.

– Понятно-понятно, – Зимерман надел очки, посмотрел на время и записал что-то в журнале. – Хотите поговорить об этом, Маркус?

– Я хочу посмотреть запись с камер наружного наблюдения. У вас же есть камеры, не так ли?

– Камеры есть, вы правы, правы и логичны, как всегда… Но, боюсь, Маркус, это невозмо…

– Если там никого нет, – перебил его Хейз, – и это действительно было бредом, я соглашусь на любое лечение.

– Даже так?.. – Доктор задумался. – Ну что ж, ваша решимость мне нравится. – Он хлопнул журналом по столу. – Я попрошу охрану принести нам запись, и вы увидите, что никакого убийцы вашей жены на ней нет.

40 глава

На телевизоре быстрые полосы рябят и бегут, перематывая видеоряд, останавливаясь время от времени на все той же картинке.

Маркус смотрел на знакомый двор; он и вправду мало чем отличался от дворов обычных многоквартирных домов, разве только оградой из высоких деревьев и металлическими шпилями, сверкавшими меж них. Камеры, установленные на высоте второго этажа, охватывали все, что не мог охватить взгляд человека. Палисадники и тропинки, небольшие фонтанчики со скульптурами крылатых лошадей, скамейки у этих скульптур, людей на этих скамейках – они были из других корпусов. Дорога пустая, остановка без пассажиров, конечная; мало кто сюда приезжал, отсюда хотелось только уехать…

– Во сколько примерно вы видели того господина? – спросил Зимерман.

– После полудня, около трех или позже, – ответил Маркус.

Он знал, что доктор ему не поверил, а этот вопрос – лишь игра с пациентом, лишь продолжение его игры, его методики, как угодно. Хейзу было плевать на методику, на этого доктора и даже на собственного брата, который, сомкнув губы, смотрел на него взглядом, полным последней надежды.

Доктор перемотал запись на указанное время и остановился. Запись пошла размеренно, медленно, как только и может идти время, когда его подгоняют. Маркус смотрел на белые цифры сменяющихся секунд в верхнем правом углу экрана. Кристофер, как и доктор, молчал.

– Давайте включим замедленную перемотку, – сказал Зимерман.

Дело пошло быстрее. В ворота успели въехать «Скорая помощь» и выехать грузовик. Охранники обходили территорию; пара врачей, уткнувшись в журналы, прошли из одного корпуса в другой.

На часах 15.15.

– Скоро приду я, – сказал Кристофер, – и сяду с тобой вон там. Ты сидел под тем деревом, помнишь?

Маркус помнил.

– Давайте еще подождем.

– Конечно-конечно, смотрите. – Зимерман, подавляя зевок, отдал Крису пульт от телевизора и пошел к столу. – Как увидите его, скажите, – сказал он так, будто знал, что никто никого не увидит.

Никого еще Кристофер не ждал так сильно, как этого убийцу из кошмара.

Они перемотали вперед.

15.30.

Никого нет.

– Но я же точно помню время, – сказал Кристофер. – Что-то не так.

Зимерман поднял голову от своих записей.

– Какие-то проблемы?

– Подождите, – Кристофер тряс пультом над экраном. – Посмотрите на солнце, оно примерно на пяти часах!

– И правда, – удивился доктор, – и правда на пяти… Время на камере сбилось. Должно быть, мы меняли батарейки…

Кристофер перемотал назад.

На часах 13.00.

Маркус выбегает из дома.

– Вон же ты! – крикнул Кристофер.

Зимерман, как и Маркус, молчал.

– А вон и я бегу за тобой… Давай-ка назад.

Через пять секунд перемотки он нажал на «стоп». Теперь уже Криса пробила дрожь; руки его задрожали, во рту пересохло, он попытался вздохнуть, но не смог.

Человек в черном плаще и шляпе, такой же, каким его все эти годы описывал Маркус, стоял на дороге напротив корпуса и смотрел прямо на них.

– Еще назад… Откуда он взялся?

Маркус перемотал.

Человек в пальто пошел в обратной перемотке в сторону леса и скрылся за оградой.

– Давай вперед.

Его вернули на место, на то самое, с которого он смотрел на них.

– Не может быть… – Зимерман снял очки и протер линзы. – Не может быть. – Надел их обратно. – Он и правда есть! Этот ваш человек, он существует!

– Он всегда был, – сказал Маркус.