Лучше поздно!..

– Он хочет с вами поиграть.

– Вижу, но я его слишком боюсь.

– Напрасно вы нервничаете. Он таким образом пытается показать вам, что вы ему нравитесь.

– Уверяю вас, он мне тоже нравится. Я уже несколько лет не находился в такой близости к собаке…

Аттила отвернулся от доктора и положил свою палку к ногам Майкла, и тот швырнул ее далеко назад, в глубину фруктового сада, к великой радости животного.

– Вы не пели в последние ночи? – спросил Тома.

– Я спал. Слишком много было эмоций. Наша встреча и дальнейшее знакомство с вашими постояльцами и коллегой произвели на меня огромное впечатление. Впервые за несколько месяцев я разговаривал с людьми. Я открыл для себя дом престарелых с другой стороны. Мне было над чем подумать. В том числе и над тем, что можно обедать не в одиночестве…

Майкл обвел рукой вокруг:

– Закат отсюда все же красивее, чем с заводского берега. Казалось бы, всего несколько десятков метров разделяют эти два места, а здесь все кажется другим. Мой дядя любил повторять, что все зависит от нашего восприятия.

– Вы удивительный человек, месье Тибен. Ваше воспитание, ваш голос… Никак не могу свыкнуться с тем, что вы живете в подвале. В голове не укладывается.

– Вы бывали во многих местах, где жизнь тяжела. И прекрасно понимаете, что мы – всего лишь марионетки в руках судьбы.

Аттила примчался обратно со скоростью вихря. Майкл с любовью погладил его по голове.

– Моя мать вырастила нас на романах, – продолжил он. – Каждый вечер она читала нам о приключениях Жана Вальжана, капитана Немо, Арсена Люпена, Филеаса Фогга или д’Артаньяна. Благодаря им я не только открыл для себя ваш язык. Они сформировали мое мировоззрение. Эти люди были героями, авантюристами, безумными фантазерами или бандитами, но у всех были свои идеалы и понятие о чести. Какой была бы их жизнь в современном мире? Что бы они подумали о том, во что превратились наши страны сегодня? Остались бы у них силы сохранять свои принципы в наше время? Я часто задаю себе эти вопросы и не нахожу ответов. Но я думаю, что все они завели бы собаку, чтобы не чувствовать себя так одиноко.

– Похоже, вам действительно многое пришлось вынести. Мне доводилось лишь видеть вблизи боль других. Возможно, поэтому я еще сохранил надежду.

– Вы, наверное, считаете меня жалкой личностью. Живу в дыре, отрезанный от мира, из друзей только собака… Конечно, вы правы. Если человек дошел до того, что держится на ногах лишь потому, что на него доверчиво смотрит пес, этот человек мало что собой представляет. Я существую только благодаря этому животному. Мои чувства живы лишь потому, что радуется он. Моя душа спокойна лишь потому, что он ведет себя так, словно у нас все хорошо. Он возвращает меня к моменту истины, похожему на самое начало, когда еще ничего не было известно, когда еще все было возможно. Я зарываюсь лицом в его мягкую и теплую шерсть. Я слышу, как бьется его сердце, и на несколько секунд мне становится хорошо. И ради него я готов продолжать жить и переносить лишения. Мы оба можем рассчитывать в этой жизни лишь друг на друга.

– Майкл, защищайте Аттилу, как он защищает вас, но не списывайте со счетов человечество. Я провел полжизни рядом с людьми, у которых не было ни средств, ни времени на притворство, даже если некоторые были хуже вируса Эбола, большинство все же стоили того, чтобы за них бороться. Именно в те моменты, когда все было потеряно, когда больше нечего было добиваться или доказывать, я видел лучшие проявления людской натуры. Я обрел веру в людей, видя, как они ведут себя перед лицом невзгод. Вам следует возобновить контакт с вашей семьей. Наверняка они тревожатся за вас.

– Думаете, им станет лучше, если они узнают, как я живу? И их самые худшие опасения окажутся тяжелее правды? Сомневаюсь…

– На их месте я предпочел бы знать.

– У вас есть дети, доктор?

– Дочь, но она обо мне не знает.

Тома удивился, с какой легкостью он сформулировал свой ответ. Впервые он говорил об Эмме просто, непринужденно, объективно.

– Как так получилось?

– Я лишь недавно узнал о ее существовании.

– И все же вы переживаете за нее?

– Постоянно, с той самой секунды, как узнал о ней.

Тома немного помолчал и продолжил:

– Майкл, я не хочу, чтобы вы искали себе еду на помойках. Мы организуем все иначе. Можете даже спать у нас, мы найдем вам место.

– Вы очень добры, доктор, но пока я предпочитаю ночевать у себя. Это мрачное и нездоровое место, но мы с Аттилой чувствуем себя там дома.

Он встал.

– Сегодня пятница, хулиганы не приходили громить завод уже несколько недель. Мне не хотелось бы наткнуться на них по возвращении. Если позволите, мы с Аттилой вас оставим.

Тома тоже поднялся.

– Приходите завтра к нам. Вместе пообедаем. Хорошо?

– Я не хочу вас беспокоить.

– Буду вам очень рад.

– Тогда приду. Большое спасибо за приглашение.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. И тому и другому нечасто доводилось делать это с такой искренностью.

45