Лучше поздно!..

80

Полин отодвинула банку с вареньем, увидев, что Жан-Мишель протянул к ней руку.

– Вам нельзя.

– Даже немножко?

– Нет.

– Это не для того, чтобы заболеть! А потому что оно вкусное.

– Не настаивайте, – вмешался доктор. – Вы на диете, без сахара и электричества.

Шанталь и Франсуаза захихикали. Франсис отказался от варенья в знак солидарности с Жан-Мишелем, в то время как Элен, закрыв глаза, наслаждалась ароматом своей чашки чая.

Медсестра встала у края стола и, сделав строгое лицо, обратилась к присутствующим:

– Пока вы все здесь, я хотела бы знать, кому из вас пришла в голову блестящая идея посоветовать моему сыну выдать вас за группу инопланетян, пораженных ужасными болезнями, чтобы стрясти денег с одноклассников. Он собирался торговать фотографиями в надежде привезти сюда целый автобус своих друзей и за плату показывать им вас в качестве ярмарочных уродов.

Все сделали вид, что ничего не слышат.

– Я жду ответа… Франсис?

Полковник возмутился:

– На меня снова возводят поклеп! Бросают позор мне в лицо! Пусть легионы невинно павших во имя справедливости поднимутся и защитят мое доброе имя! И потом, почему опять я? Почему каждый раз, когда совершается какая-то глупость, подозрение падает на меня?

– Еж твою медь, – процедил Жан-Мишель.

– Надо заметить, что вы идеальный подозреваемый… – заметила Франсуаза. – Кстати, запомните, что позор не бросают, им покрывают. Бросают оскорбление.

– Правда?

– Слово учительницы.

– Если у вас есть твердое алиби, – добавила Элен, – вы будете полностью оправданы…

– Но в данном случае алиби ничего не дает! – раздраженно воскликнул Франсис. – Мы не знаем ни даты, ни времени, ни места преступления!

– Значит, – продолжила Элен, – вы не отрицаете наличия фактов, упомянутых Полин. Это почти признание…

Франсис поперхнулся от гнева, выплюнув крошки поджаренного хлеба, а Тома опустил голову, чтобы никто не заметил, что он еле сдерживает смех.

Подняв указательный палец, Жан-Мишель торжественно произнес:

– Убийство совершил Полковник, на кухне, при помощи своей придури.

– Вы можете сколько угодно валять дурака, – проворчала медсестра, – но если виновник не признается, вы все будете лишены печенья минимум на две недели. А если этого недостаточно, больше никто не будет ездить со мной в гипермаркет.

– Тачка вообще-то моя, – буркнул доктор.

– Я не шучу, – настаивала Полин. – Я требую, чтобы вы перестали забивать голову Тео своими безумными идеями. У него самого их хватает, особенно учитывая, сколько вдохновения он черпает здесь, у вас.

Убедившись, что медсестра не шутит, Шанталь медленно подняла руку. С виноватым видом она призналась:

– Ладно. Это я. Я просто хотела, чтобы он заработал немного карманных денег, выдав нас за семейку монстров. Я могла бы сыграть прокаженную, мне понравилось. К тому же я в кои-то веки нашла применение этому дурацкому колокольчику…

Франсис направил на виновницу обвиняющий перст.

– Меня чуть не осудили вместо тебя…

– Это компенсировало бы те разы, когда тебе удалось выкрутиться. Как с моим париком, например…

Полковник немедленно принял позу поруганной добродетели.

– Меня снова обвиняют! Это настоящая охота на ведьм!

– На ведьм в париках… – фыркнул Жан-Мишель. Тома коснулся руки Шанталь.

– Оставьте его в покое. Это не он. Это я.

И хотя фраза была произнесена тихо, услышали ее все.

– Вы баловались с моим париком? – ошеломленно спросила Шанталь.

– Простите. У меня не было ничего другого под рукой, а меня не должны были узнать…

Тома повернулся к Полин, пытаясь оправдаться:

– Это было в тот вечер, когда я подбросил сумку Эммы в сад Селин. Я сильно рисковал…

Все присутствующие застыли в изумлении.

– Вы вынесли мой парик из дома?

– Да. И прошу у вас прощения.

– На улицу?

– Да, и ехал в автобусе.

– Вы катались на автобусе в моем парике?

– Я его тогда еще не надел, он лежал в сумке. Я достал его, только когда добрался до нужного места.

– Послушайте, вы могли бы признаться в своем злодеянии раньше! Если вы любите переодеваться женщиной – это не наше дело, никто не станет вас осуждать, каждый волен распоряжаться своим телом, как хочет, – но это избавило бы меня от незаслуженных обвинений!

– Я не люблю переодеваться в женщину, я просто взял то, что было под рукой, чтобы меня не узнали.

– Если вам это так нравится, я могу вам отдать одно из своих старых платьев, – предложила Франсуаза. – Вы стройнее меня, и оно наверняка вам очень пойдет.

– Бог мой, да не нужно мне ваше платье! Я просто хотел извиниться, что позаимствовал парик Шанталь для маскировки.

– Это не маскировка, это мои волосы! Не вздумайте стащить мою вставную челюсть, чтобы замаскировать свой рот!

Франсис с ухмылкой поинтересовался:

– Вы этому у индейцев научились?

– Чему?

– Вставлять везде перья и воровать чужие скальпы?

– Франсис, я над вами не глумился, когда все вас обвиняли, вы тоже могли бы проявить немного…

– Вы правы, док. Вы всегда вели себя порядочно. Простите.

Полин наблюдала за сценой с нескрываемой радостью.