Лучше поздно!..

– В чем вы меня подозреваете? К тому же, раз у нас зашел откровенный разговор, я должен вам признаться, что натощак я более предприимчив.

На этот раз покраснела Полин.

* * *

Они поужинали, беседуя о работе Тома в гуманитарных миссиях, о Тео, о своих подопечных и о том, какого мужчину хотела бы встретить Полин. Не раз и не два Тома ловил себя на мысли, что вполне соответствует этому описанию. Интересно, он действительно имел столько общего с фантазиями Полин, или она постаралась, чтобы ее «предпочтения» напоминали его черты, или же он сам пытается втиснуться в этот сказочный костюм? Слишком много вопросов. Мужской мозг не способен адекватно реагировать на проблемы, поднимаемые женщинами.

Во время десерта они уже смеялись над самыми неудачными моментами в своей жизни. Тома взахлеб рассказывал о том, что чуть не утонул в колодце, отравленном повстанцами, и потерял около двух литров крови, сражаясь в палатке с лаской.

Полин хохотала, вспоминая, как ее бросил парень в день ее двадцатипятилетия. Она радостно поведала, как вне себя от ярости бомбардировала своего новоиспеченного бывшего подарками, которые он успел ей преподнести за время их романа и с которых еще час назад она любовно стирала пыль. Безделушка, со всей силы брошенная разъяренной женщиной с третьего этажа в идиота, пытающегося завести внизу свой мотоцикл, легко превращается в снаряд. Мораль: делая кому-то подарок, учитывай его баллистические свойства. Никто не знает, как все обернется. Если бы тот клоун с мотоциклом об этом подумал, никогда не стал бы дарить ей трехкилограммовую глиняную фигуру ламы, которая вдребезги разнесла его задний фонарь. Вдохновленная этим метательным достижением, Полин продолжила атаку, пока не угодила ему в шлем стеклянным снежным шаром. При столкновении сувенир из Нью-Йорка взорвался со страшным грохотом.

Доктор с медсестрой вели психотерапевтическую беседу, от которой даже бывалого психиатра хватил бы удар. Прекрасное бургундское вино отчасти способствовало веселому перечислению бесславных приключений.

Полин вытерла выступившие от смеха слезы.

– Вы обратили внимание на одну вещь? – задумчиво спросила она. – Ваши ужасные злоключения связаны с вопросами жизни и смерти, тогда как у меня – сплошь сердечные страдания.

– Вы любили много раз, а мне никогда не хватало на это смелости. Оглядываясь назад, я думаю, что рисковать своим сердцем гораздо опаснее, чем рисковать жизнью.

Чтобы скрыть, как ее взволновало это замечание, Полин устремила взгляд на часы.

– Какая жалость, уже поздно, мне нужно забрать сына до одиннадцати вечера…

– Вы выиграете время, если поедете за ним прямо сейчас. Не нужно меня подвозить, я вернусь пешком. Если честно, я туда не тороплюсь…

– Папа волнуется за дочку?

– Нет, не волнуется. Я боюсь, как бы она не разочаровалась в жизни или в Ромене…

– Я понимаю, что вы чувствуете по отношению к Эмме. Я тоже боюсь за Тео. По-другому, конечно, но страх меня никогда не покидает. Таков печальный удел родителей!

Полин немного помолчала и уже не так весело добавила:

– Вот бы у меня был отец, который тревожился бы за меня так, как вы тревожитесь за свою дочь.

Не решаясь поднять на Тома взгляд, она произнесла:

– Знаете, доктор, вы неловкий, вы не умеете одеваться, вы словно вчера на свет родились, настолько вы не адаптированы к нашей жизни, но что-то в вас такое есть. Когда я наблюдаю за вами – за тем, что вы делаете, чего пытаетесь достигнуть, о чем мечтаете, – то думаю, как невероятно повезло людям, которым вы помогаете.

В мозгу Тома немедленно случился новый взрыв эмоций. На этот раз – хотя некоторые еще неслись вскачь – многие взбирались на деревья и качались на ветвях, в то время как остальные с нелепыми криками откладывали яйца и рыли норы.

«Ваше платье вам очень идет». Это все, что он сумел ей ответить. Трудно быть мужчиной.

Они направились к машине, пройдя через площадь возле медицинского училища. Тома погладил в знак приветствия вырезанного на дереве котенка, которого он теперь видел редко и по которому скучал.

79