Лучше поздно!..

– Коротковатое объяснение. Мы тоже умеем притворяться влюбленными, чтобы достичь своих целей. Возьмем, к примеру, мою первую любовь. Больше всего в этом парне меня привлекал его скутер. Дома у меня было невесело, а он стал моим пропуском в мир свободы и тусовок. Впрочем, у пропуска были потрясающие глаза. Но моя девичья безответственность вышла мне боком. На меня пало проклятие. Все последующие парни, в которых я искренне влюблялась, оказывались законченными дебилами. Я получила пожизненный абонемент! Один хотел меня только тогда, когда я переодевалась в китаянку, а потом, через год, внезапно стал геем и начал встречаться с красавцем-испанцем. Для меня это было шоком. Я задавала себе много вопросов. В итоге решила, что была очень плохой азиаткой… Второй парень оказался болезненно ревнивым и все время следил за мной. Однажды он провел два часа с биноклем на колесе обозрения, когда я была на ярмарке с другим мужчиной. Этот кретин не поверил мне, когда я сказала ему, что это мой брат. А когда он увидел, как мы с Антуаном деремся перед тиром, потому что он подстрелил все мои шарики, то решил, что это сцена расставания! Мы подсчитали, что этот придурок сделал в своей кабинке целых сорок оборотов! Наверное, оставил там всю свою зарплату. Я встречалась еще с одним типом, который в течение двух лет изо всех сил пытался походить на космического пирата Альбатора. Не буду описывать его прическу и одежду… Когда мы куда-то шли, я всегда держалась в двух метрах позади, настолько мне было стыдно. Я просто обладала магическим даром притягивать худших представителей мужского рода! Уж не знаю, в чем тут дело, но, когда молодая девушка говорит, что работает медсестрой, на мальчиков это очень сильно действует.

– Хорошо, что мы с вами не влюбленная парочка, иначе я заподозрил бы, что вы клюнули на мою машину, а вы бы наверняка упрекнули меня в том, что я с биноклем слежу за Эммой…

– Не говоря уже о вашей страсти выдавать себя за пингвина в телефонных разговорах…

– А что с отцом Тео?

– Я думала, что это серьезно… Мне следовало быть осторожнее. Дело в том, что он никогда не скрывал своего истинного характера. С самого начала его интересовал только секс, и никакой помощи по дому ждать не приходилось. Он так и не изменился. В итоге я не могла его больше выносить. Он оставался верным себе до конца, пока не закончилось мое терпение. Я не планировала заводить от него ребенка, но так получилось. Удивительный тип. Он мог ходить за мной часами, шептать на ушко нежности, а потом сделать свое дело за три минуты. Такое даже сексом не назовешь, это просто какое-то осеменение!

Тома покраснел, а Полин расхохоталась.

– Бывают дети из пробирки, а Тео – ребенок из пипетки!

Медсестра не заметила, как подошел официант. Он наверняка слышал ее последние слова, и теперь ему было так же неловко, как и Тома. Стараясь не привлекать к себе внимания, он поставил напитки на стол и ретировался.

– Как странно, – заметила Полин, – мужчины без конца шутят на тему секса, но стоит девушке заговорить о нем серьезно, как все в ступор впадают. Один краснеет, другой что-то мямлит, третий в окно уставился. Видимо, это их пугает.

– Поскольку люди еще не вымерли – выходит, нас это все-таки больше привлекает, чем пугает. После его ухода вы живете одна?

– Мужчины решительно отбрасывают мою кандидатуру, когда узнают, что я мать-одиночка. Мало кто из них заботится о собственных детях, что уж говорить о чужих… Я нахожусь в том возрасте, когда этот вопрос женщине задают сразу. И вердикт всегда однозначен. Если у вас есть ребенок, вам автоматически приплюсовывается двадцать лет. Если у вас его нет, значит, с вами что-то не так… Пожалуй, хватит говорить обо мне. Вот вы, доктор, каким были кавалером до того, как отбыли в свою гуманитарную миссию?

– Дольше всего я прожил с матерью Эммы. Мы прекрасно ладили. Я не успел представить свое будущее с ней, но думаю, у нас бы все получилось. В ту пору я, видимо, был слишком увлечен работой, чтобы осмыслять свои чувства. Я был дурак.

– А потом?

– Ничего примечательного… Мне сложно об этом говорить, я не привык к таким беседам.

– Я тоже. Мои лучшие подруги либо брошенки, либо разведенки, поэтому мы стараемся выбирать более веселые темы для разговоров, когда встречаемся.

Официант на цыпочках вернулся к столику.

– Вы готовы сделать заказ?

– Я буду филе дорады с соусом песто и овощным рагу.

– Мне то же самое, – подхватил Тома, даже не заглянув в меню.

– Зачем брать одинаковые блюда? Если мы закажем разное, то сможем пробовать друг у друга.

– Я отвык выбирать блюда в ресторане. Я в них ничего не понимаю. На самом деле мне все равно, что есть. К тому же я не выношу, когда роются в моей тарелке.

– Теперь я понимаю, чем вы мне напомнили Аттилу. Гав! Прочь от моей миски!

Официант вежливо кашлянул, чтобы напомнить о своем присутствии.

– Что будете пить?

– Что вы нам посоветуете? – спросил доктор.

– Сен-веран прекрасно подойдет.

– Полагаемся на ваш выбор.

Когда официант ушел, Полин наклонилась к доктору.

– Вы задумали нас напоить, доктор?