Лучшее. Альманах

По всему выходило, что ждать спасательной экспедиции с родномира можно бесконечно долго. Жребий позволял сделать ожидание не таким скучным. Одно время на борту «Кондора» даже работал тотализатор — на то, кто будет следующим «выходцем», ставились личные вещи (совершенно ненужные в заточении), пайки еды (величайшая драгоценность), глотки воздуха (которые должны были войти в оборот после того, как выйдет из строя электролизная машина. Все были реалистами, и в то, что она доработает до момента, когда их отыщут, всерьез не верил никто.

Тотализатор держал Грамдау, боцман-факельщик силового звена. Потом его самого размололи жернова столь любимой им системы. Всеобщая апатия довершила дело: жребий пережил возникшую вокруг него нездоровую суету со ставками и попытками обмануть судьбу тысячами способов.

А ждать предстояло долго.

* * *

Перспективные маршруты в дальнейшем стабилизировались туннельными установками, объединяя миры в единую транспортную сеть. Для этого разведывательная экспедиция, обследовав новооткрытую чужеземлю, должна была активировать маяк по свою сторону миростены.

Маяк «Кондора» стал частью подводной горы. Или гора стала частью межмирового маяка. Суть от этого не менялась.

Команда мирохода «Кондор» оказалась заключена внутри скорлупки корабля, сросшегося с основанием северной континентали новомира Антакальдия. В единственном неповрежденном трюме как раз хватило оборудования для того, чтобы произвести рекогносцировку и убедиться в том, что новый мир абсолютно смертоносен для человека.

Немногочисленные скауты, облетев северное полушарие чужеземли, опустившись в глубину омывавшего континетали океана, заглубившись в недра новомира прежде, чем выработали ресурс, принесли неутешительные вести. Воздух и вода оказались ядом для непрошенных гостей. Кишевшая повсюду живность, равно как и буйная растительность, покрывавшая твердь и морское дно, не годились в пищу в исходном виде после любой, даже самой жесткой обработке. Построенная на иных физических и химических принципах жизнь не проявляла ни малейшего проблеска агрессии в отношении пришельцев.

Она просто была готова убить их, как только они сделаются достаточно неосторожными.

* * *

Пищевой синтезатор, который после развертывания стационарного лагеря должен был обеспечивать десантников полноценным рационом, стал частью скалы вместе с запасом продовольствия, аминокислотными затравками и поливитаминными матрицами. И если примитивная электролизная станция, сварганенная стармехом на коленке из элементов малого ремонтного комплекта была способна исправно снабжать команду воздухом вполне нормального газового состава, то возможности разложить органику и неорганические соединения на элементы, а потом собрать их в уже новых, подходящих для человеческого метаболизма, сочетаниях у команды не было.

Разумные существа обнаружились в первый же день плена «Кондора» внутри горы. Пестрые многоногие и многорукие существа, напоминающие длиннолучевых морских звезд с ажурными, испещренными сквозными отверстиями телами, сами поскребли в единственный незаблокированный шлюз мирохода. Их единственную деревню, скрытую пологом леса и составлявшую с ним единое целое, приборы скаутов не заметили сразу.

В дальнейшем ни на одном из островов, ни на самой континентали других поселений так и не обнаружили. Это было странно — но по всему выходило, что приютивший команду «Кондора» атолл был во всех отношениях уникальным местом.

Пустышники оказались удивительными существами. В считанные минуты они продемонстрировали свои способности к усвоению чужого языка — те символьные азбуки и язык жестов, что были придуманы на родномире для общения с китами, дельфинами и обезьянами, были выучены и поняты пустышниками на раз.

Пустышники понимали все — но делиться информацией не спешили.

Впоследсткие выяснилось, что на это у них были причины.

На этом чудеса не заканчивались.

Яцек вместе со всеми членами экспедиции долго удивлялся, как аборигенам удалось столь безошибочно выйти на корабль, который возник без всплеска, без шума в этом спокойном мирке. Они словно ждали появления «Кондора» — и явились прямо к дверям дома своих гостей, ставшего для них тюрьмой.

Особенно настораживало то, что особенного удивления и восторга существа, окрещенные пустышниками, не демонстрировали. Первые же часы наблюдения за хозяевами чужемира позволили установить, что они весьма щедры на проявления эмоций в общении друг с другом — но в отношении чужаков пустышники вели себя как со своими соплеменниками, что вряд ли вписывалось в даже в предположительно странный шаблон поведения, присущий коллективным существам, каковыми те — со своим поселением, похожим на сплетенный из древесных волокон, водорослей и лиан муравейник и сложноподчиненной, почти машинной иерархией, вне всякого сомнения и являлись.

Когда силовики под водительством боцмана сделали первые вылазки наружу, причина такого поведения стала ясна.

* * *