Лучшее признание в любви

Габи взглянула на него, уверенная, что мужчина рядом с ней, несмотря на его улыбку и всю учтивость, хочет сбежать от этой свадебной компании как можно дальше.

– Я переоденусь во что‑то более удобное, и да, я буду готова.

Час спустя Цезарь почувствовал, как напряжение спадает. «Сессна» выровнялась, и сейчас они пролетали над деревьями Касавелье. Он наблюдал за выражением лица Габриэллы, желая видеть ее улыбку, зная, что свадьба ее брата вызвала смешанные чувства как у нее, так и у него.

Некоторое время они вместе смотрели вдаль в тишине, нарушаемой лишь гудением двигателей самолета. А затем она повернулась к нему:

– Это потрясающе. Восхитительно. И здесь я чувствую себя свободной. Здесь, наверху, если бы хотела, я могла бы снять сапоги и пошевелить босыми ногами, и никто не сказал бы мне, что я нарушаю королевский протокол. – Она грустно улыбнулась ему. – Или покрасить ногти. Это безумие. Я никогда не хотела красить ногти в красный цвет. Но как только это стало запрещено, мне стало это нужно.

Он улыбнулся ей в ответ.

– Все станет проще, как только ты привыкнешь ко всем этим правилам. Тогда ты сможешь понять, какое правило ты сможешь нарушить. А еще выучишь самое главное королевское правило – всегда носить маску. Это поможет.

– Так вот чем ты сегодня занимался?

Ее вопрос застал его врасплох.

– То есть?

– На свадьбе у меня сложилось такое впечатление… э‑э‑э… что ты предпочел бы находиться совсем в другом месте.

Он удивленно посмотрел на нее. Как она заметила это? Наверное, он теряет свою дипломатическую хватку.

– Да, действительно, это событие немного выбило меня из колеи, – признался он. – Было непросто поверить своим глазам – принцы Валенти ведут себя совершенно не в свойственном им стиле. Я знал, что все изменилось, но не ожидал увидеть Антонио, всегда сдержанного, таким открытым и счастливым. И Лука, он как будто совершенно другой человек рядом с Имоджен.

– И ты не одобряешь это.

– Не мое это дело – одобрять или нет. Просто это показалось нереальным.

Наступило молчание.

– Я думаю, это застало и моих братьев врасплох. Никто из них не думал, что влюбится. – Она громко вздохнула. – И с тобой такое может случиться.

– Нет, – резко бросил он. Он хотел, чтобы она знала: если выйдет за него замуж, то не должна питать иллюзий или надеяться на любовь. – Со мной такого не случится.

– Я не понимаю, как ты можешь быть так уверен. Ты ведь сам сказал, что Лука и Антонио изменили свое отношение к любви.

Цезарь подозревал, что Лука и Антонио могли чувствовать любовь, потому что в их воспитании, хоть немного, эта любовь была. Королева Мария была мягче, чем его собственная мать, и смогла смягчить диктат долга некоторым проявлением чувств по отношению к своим детям. Возможно, это заставило их поверить в любовь и сделало достаточно глупыми, чтобы пойти на риск.

– Я не создан для любви.

– А что, если это не так? – Затем, словно прочитав что‑то в его глазах, она замахала руками: – Нет, я не имею в виду, что ты влюбишься в меня. Я имею в виду, что, если ты полюбишь кого‑то другого? Как Мэрибель.

– Этого не случится. Посмотри на тот кавардак, что устроила Мэрибель. Да, Лука говорит, что она не сделала ничего плохого и ее не за что прощать. И я знаю, что теперь он верит, что любовь превосходит долг, что любовь – это движущая сила. И хотя я уважаю эту веру, я не создан для любви. Я искренне верю, что брак без любви – это идеальный брак. Если бы Мэрибель не встретила Дану, не забеременела бы, то она бы и Лука поженились и были бы счастливы.

– Но не так, как она и Антонио счастливы сейчас?

Цезарь пожал плечами и посмотрел в окно.

– Кто знает? Любовь несет с собой свои собственные риски, потери и горе. Это усложняет жизнь. Если мы поженимся, тебе не стоит бояться, что я в кого‑то влюблюсь. Я буду принадлежать только тебе. – Это прозвучало совсем как клятва. – Я не хочу быть неверным. На самом деле я даже представить не могу, зачем мне это будет нужно.

Он взглянул на нее и увидел, что она смотрит на страну, которой ей предстоит править, и снова был поражен ее красотой.

– Откуда ты это знаешь? Ты – мужчина, привыкший к разнообразию. У тебя было такое количество красивых женщин. Как вообще можно отказаться от жизни плейбоя и переключиться на жизнь женатого мужчины?

– Это не будет проблемой.

– Это все слова. – Она повернулась к нему. – В конце концов, всего пару месяцев назад у тебя была девушка. Амелия. Амелия Скотт‑Браун. Она блондинка. Красивая и титулованная. И все же ты расстался с ней удивительно быстро.

– Там не было ничего серьезного.

Во всяком случае, с его стороны. Раздражение нахлынуло на него, когда сцена расставания с Амелией вспыхнула в его сознании:

«Амелия, мы ведь хорошо провели время, правда? Было весело. Но сейчас мне нужно вернуться в свою страну и помочь разобраться там с проблемами. Так что нам нужно расстаться.

– Я могу подождать.

И тогда он понял, что расставание будет непростое.