Лучшее признание в любви

– Этого не случится. Он считает, что трон принадлежит тебе по праву. И он сделает все возможное, чтобы ты стала королевой. И знаешь, есть кое‑что, о чем я хотела с тобой поговорить.

– Слушаю.

– Лука чувствует, что его присутствие здесь вредит тебе. Это как бы напоминает людям, что он когда‑то был наследником. Но он хочет показать тебе и Касавелье свою поддержку. Он интересуется, не согласишься ли ты отправить его в качестве посла куда‑нибудь за границу на некоторое время. Наш план состоит в том, чтобы уехать ненадолго, а потом вернуться на твою коронацию.

– Вам не нужно мое разрешение. Я хочу, чтобы ты и Лука были счастливы. И если он хочет так поступить, то я согласна.

Печаль наполнила ее сердце. Имоджен, ее подруга, и ее только что обретенный брат скоро уедут. Перед глазами возник образ Цезаря: если она не согласится выйти за него, то он тоже уедет. Окунется в свои дипломатические дела. И она не была уверена, хочет ли этого.

Габи подняла свой бокал с вином:

– За новые начинания.

– И за дружбу, – добавила Имоджен.

И две девушки чокнулись бокалами.

Цезарь пытался сосредоточиться на отчете, но, как ни старался, все, что он видел, – это лицо Габи. Она играла свою роль, но он чувствовал ее напряженность, понимал, чего ей это стоило. Быть королевской особой совсем не просто, и ей придется научиться носить мантию, но ее уязвимость не очень‑то нравилась ему. Ему не нравилось видеть сомнение в этих прекрасных глазах и понимать, что он несет ответственность за некоторые из них.

Раздался резкий стук в дверь, которая тут же распахнулась. Цезарь моргнул, когда увидел Луку Валенти на пороге с потемневшим лицом.

– Во что именно ты играешь, Цезарь? С моей сестрой?

Цезарь удивленно поднял брови.

– И тебе привет, Лука.

Они с Лукой ладили, но сейчас Лука явно был в режиме брата‑защитника.

– Оставь свои дипломатические штучки, Цезарь. Меня этим не купишь.

– Я не собирался тебя покупать. Присядь и расскажи мне, в чем дело.

– Какие у тебя планы относительно Габи?

– Это касается только нас с Габи.

– Я не хочу, чтобы сестра пострадала.

– Я не причиню вреда Габриэлле. Даю тебе слово. Но я не буду обсуждать с тобой наши с ней отношения.

– Тогда почему она выглядит такой усталой? Она не хочет говорить об этом ни со мной, ни с Имоджен. И моя мать велит просто оставить ее в покое.

– Твоя мать мудрая женщина.

Хотя Лука прав, Габриэлла выглядит усталой, и Цезарю нужно что‑то предпринять. Он откинулся на спинку стула, и некоторое время оба мужчины просто смотрели друг на друга. Потом Цезарь повторил:

– Я не причиню ей вреда.

В конце концов, он и не мог бы этого сделать, и в этом была вся прелесть того, что он не привносил в эти отношения любовь. Потому что там, где нет любви, не будет и боли. Цезарь наблюдал, как Лука размышляет над его словами, а затем кивнул:

– Если ты причинишь ей боль, ты ответишь передо мной.

– Понятно. Я тебя услышал. А теперь расслабься и расскажи мне о своих планах.

Глава 9

На следующее утро Цезарь вошел в Касавельский дворец. Он и раньше бывал здесь, но сегодня впервые вошел на королевскую кухню. И его появление там вызвало небольшой переполох.

Шеф‑повар подошел ближе, и Цезарь улыбнулся этому мужчине, известному как Марчелло, отличному мастеру своего дела, прославленному на всю страну.

– Доброе утро, Марчелло.

– Ваше королевское высочество, чем я могу вам помочь?

– Во‑первых, позвольте выразить вам свое восхищение. Ваша паста con le sarde на посольском обеде была бесподобна. – Шеф‑повар лучезарно улыбнулся. – А сейчас хотел бы узнать, не могу ли я сам отвезти тележку с завтраком для принцессы Габриэллы?

– Конечно. Уже почти все готово. Сейчас только положат свежую прессу.

– Но я бы хотел внести небольшую поправку. Я знаю, что вы уже приготовили ей чай, но я бы хотел приготовить ей что‑то другое. И мне нужна ваша помощь.

Через десять минут Цезарь добрался до библиотеки, постучал и вошел.

– Спасибо, Бене… – Она осеклась, увидев вошедшего. Ее лицо осветила улыбка, которую она быстро подавила. – О, я не ожидала тебя здесь увидеть.

– Но все же ты рада меня видеть. – Он широко улыбнулся ей. – Я тоже рад тебя видеть. – Он подталкивал тележку поближе к тому месту, где она сидела. – И я принес тебе вот это.

– Что это? – Она посмотрела на высокую кружку и повернулась к нему с вопросом в глазах.

– Это кофе с двойными сливками и двойным сахаром. – Цезарь провел кое‑какие опросы, и по словам Луки и Имоджен, Габриэлла любила именно этот сорт кофе. – Настолько близко к оригиналу, насколько это возможно. Хотя Марчелло придал ему свой оттенок.

Габи моргнула и взяла кружку.

– Спасибо. Это так мило. – Она снова моргнула. – Я едва не плачу. – Но тут в ее взгляде что‑то промелькнуло, и она устало посмотрела на дверь. – Неужели из‑за этого жеста мне придется позировать перед камерами и отвечать на вопросы журналистов?

– Нет. Я просто хотел тебя приободрить.

И в этот момент он понял, что она его больше не слушает. Ее взгляд был прикован к газетам, лежащим на тележке. Протянув руку, она взяла верхнюю газету.