Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все

Вскоре после этого студия пригласила на работу Расселла, впечатлившись успехами его первых двух фильмов – эпатажного, но при этом серьезного «Раскрепощения» (1994) об инцесте между матерью и сыном и эксцентричной семейной драмы «Не будите спящую собаку» о молодом отце, который ищет своих биологических родителей. Истории Расселла о дефективных семьях были одновременно экстравагантными и доступными, и когда «Не будите» собрал неплохую кассу, Warner Bros. позвали его изучить каталог своих незаконченных проектов. Расселла заинтересовало описание «Военных трофеев». Когда США начали бомбить пустыню, режиссер работал билетером на «Сандэнсе». Эта война была телевизионным шоу: каналы наподобие CNN показывали в эфире перестрелки, снятые через приборы ночного видения, и зернистые кадры ракетных ударов. «Я смотрел на эти ракеты и думал: почему мы воюем за страну, о которой я даже не слышал? – говорит Расселл, в тот момент 32-летний режиссер короткометражек. – Что за абсурд?»

Драма о «Буре в пустыне» была неожиданным выбором для режиссера, известного малобюджетными комедиями на экзистенциальные темы. Но Расселл, по его словам, хотел снять что-то «большое и крепкое». Он потратил полтора года на то, чтобы превратить сценарий Ридли «Военные трофеи» – который он якобы «особо и не читал» – в «Трех королей». По ходу дела он выкинул большую часть текста Ридли, что привело к публичной перепалке между авторами: Ридли, который из интернета узнал, что сценарий запущен в производство, однажды назвал Расселла «тем парнем, который все время пытался присвоить себе славу». В конечном итоге он получил в фильме титр «по сюжету Джона Ридли». (Расселл говорит, что впоследствии они помирились: в 2014 году, когда сценарий Ридли «Двенадцать лет рабства» выиграл «Оскар», тот обнял Расселла по пути к сцене.)

Даже когда сценарий был готов, убедить Warner Bros., что им нужен фильм о ближневосточной политике, оказалось непросто. Студия совсем недавно пережила небольшой переполох вокруг триллера «Приказано уничтожить» с Куртом Расселом, главными злодеями которого были угонщики самолета с Кораном в руках. Перед прокатом фильма в начале 1996 года мусульманские активисты завалили студию факсами писем протеста и громко жаловались прессе: имам из Лос-Анджелеса назвал «Приказано уничтожить» «интеллектуальным терроризмом». В последний момент студийные боссы организовали встречу с религиозными лидерами, и страсти немного поутихли. Но кое-кого на студии эта история выбила из колеи. «После „Приказано уничтожить“ мы все боялись», – говорит менеджер Warner Bros. Лоренцо ди Бонавентура.

Для профилактики студия решила получить одобрение «Трех королей» и отправила Расселла в квартиру видного мусульманского лидера недалеко от Лос-Анджелеса; они провели несколько часов, сидя на ковре, поедая фрукты и обсуждая сценарий. За исключением нескольких коротких эпизодов в США, почти все действие «Трех королей» происходило в Ираке, и подробности мусульманской жизни и культуры должны были быть точно переданы. «Я ответил на все его вопросы, – говорит Расселл. – Мы обсудили, что можно оставить, а что можно было бы и убрать».

Но и это не удовлетворило некоторых менеджеров Warner Bros., которых настораживало, что американцы в начале фильма используют слова типа «тюрбанник» или «чурка». «Помню, встречаюсь на студии с кем-нибудь из начальников, а они такие: а, ты делаешь тот расистский фильм», – вспоминает Расселл. Ди Бонавентура вспоминает, что беспокойство зрело и в корпоративной штаб-квартире Time Warner в Нью-Йорке, и оттуда шло давление на студийных управленцев в Лос-Анджелесе. «Они считали, что фильм вызовет сразу две проблемы: американские мусульмане и арабы нас бойкотируют, а правительство на нас разозлится за то, что мы показываем действия наших в Ираке не совсем лестным образом».

То, что к Войне в заливе Рассел относится язвительно, ясно уже из первой сцены «Трех королей», которая происходит в марте 1991 года – сразу после того, как объявили о прекращении огня. Молодой сержант Трой Барлоу видит иракца с пулеметом. Он не уверен в том, какой теперь приказ – «Стреляем или как?» – и после спора с другим солдатом стреляет иракцу в шею; кровь с бульканьем идет из его горла. Сцена начинается как легкомысленная и комичная, но заканчивается кошмаром. Отчасти она основана на беседах Расселла с ветеранами войны, которые не вполне понимали, что они вообще там творили. «Они говорили, что тот период был очень странным и сбивающим с толку, – говорит Расселл. – Они не понимали, должны ли они стрелять по людям. Они не понимали, должны ли они устранить Саддама Хуссейна. Я говорил со спецназовцами, которые плакали из-за того, что они должны уйти и оставить страну Саддаму на растерзание».