Луковые кольца в сахарном сиропе

— Понятия не имею, — ответил Витя. — Видимо из-за того, что я дружу с Машей. А она начала общаться с ним. Вот и все.

— Ладно, завтра всё выясню у Михаила. А сейчас и правда, давайте поедим, Ирина так старалась. Очень вкусно, солнышко.

До самого вечера Витя просидел с Машей в комнате. Она по традиции проводила его до калитки, потом приняла душ и пошла спать.

Костя расстелил постель, надел очки и взял с тумбочки книгу. Ирина пристроилась рядом, положив голову ему на плечо.

— Всё будет хорошо? — спросила она.

— Да, все будет хорошо, — пообещал Костя. — Знаешь, я всё думаю, а почему отец Вити никогда ему не звонит? Ни разу не слышал.

— Он работает ветеринаром, у него своя клиника. Вечно занят делами. Я Анатолия знаю, но не близко. Они с женой давно разошлись, Витя остался с отцом. Сам понимаешь, что значит двум мужчинам жить без женщины.

— Да, трудно, наверное. Учитывая, что один из них подросток. А Витя общается с матерью?

— Общается, но не часто. Нет между ними той связи, которая должна быть у ребенка с родителем. Редкие встречи, во время которых она покупает ему что-нибудь, водит в кафе, в кино.

— Поэтому он так много времени проводит у вас дома?

— Здесь ему хорошо, с Машей они сразу нашли общий язык. И мне он нравится.

— Да, хороший парень, деловой, не глупый.

— Еще какой! Я иногда сама с ним советуюсь, знаешь, неплохо может помочь. Голова работает.

— Это хорошо, далеко пойдет.

— Дай Бог. Я ему сказала, что мы хотим уехать. Он расплакался, представляешь? Вышел в сад, чтобы мы не видели. Даже просился с нами. Но как я могу? У него есть родители. Сказала, что будем ждать его на каникулах. Я думаю, он не равнодушен к Маше.

— И к тебе, — Костя поцеловал ее в макушку и открыл книгу.

— Не говори глупостей!

— Я и не говорю. Ты ему дороже родной матери, можешь меня не переубеждать, я верю своим глазам.

Утром Ирина покормила всех завтраком, пожелала Косте удачи в разговоре с Михаилом, поцеловала на прощание и пошла гулять с Риком. Обычно это делала Маша, но в последнее время Ирине не хотелось выпускать ее за калитку одну.

Мысли о том, что где-то есть человек, способный причинить зло подростку, не выходила из головы.

Рик потихоньку приучался спокойно ходить на поводке, тянул только тогда, когда видел кошку или прохожего. Еще немного, и станет совсем взрослым псом.

Ирина втянула носом теплый воздух и посмотрела на небо — такое голубое и высокое, как на картинке. Интересно, оно везде одинаковое? Какое небо она будет видеть над головой, когда уедет отсюда?

Родной город, такие знакомые места больше не вызывали прежней теплоты. Что-то сломалось. Раньше она чувствовала внутри себя отторжение, теперь же всё вокруг пыталось отвергнуть ее саму. Люди, прежде просто раздражавшие, начали пугать. Казалось, что соседи странно косятся, выглядывая ее через свои заборы. В школу вообще не хотелось возвращаться. Так всё пропиталось трауром и дурными воспоминаниями.

Она вступит в наследство после смерти мужа, продаст дом, закроет старые долги, сядет в машину вместе с любимыми и дочерью, и уедет отсюда навсегда. И никому не оставит адреса. Сотрет ластиком прошлое и нарисует новое будущее.

И пусть ее осуждают, сколько хотят, она об этом никогда не узнает.

Рик пометил каждый куст, что попался им на пути и высунул язык.

— Пошли, — она развернулась, и пес поплелся следом. — Сегодня будем разбирать сарай. Нужно выкинуть старье перед продажей.

Рик внимательно посмотрел на хозяйку и завилял хвостом.

Вернувшись домой, она отпустила собаку с поводка, взяла мешки для мусора и принялась за дело. Маша вызвалась составить компанию.

— Что делать? — спросила она.

— Понятия не имею. Здесь сам черт ногу сломит. Все крупное и тяжелое оставляем на месте, пусть Костя решит, куда это девать. Собираем мелочь, складываем в мешки. Кроме инструментов, они пригодятся.

Ирина вытащила на улицу сломанную тачку, покидала в нее банки с засохшей краской, кисточки, старые тряпки, треснувшее ведро.

— Смотри, мои санки! — Маша вытащила их из кучи. — Ржавые.

— Выбрасывай. И детский велосипед туда же. У него цепь порвана.

— Я помню, как гоняла на нем по улице! До сих пор все коленки в шрамах. А это что? — Маша подняла резиновые сапоги в собственный рост.

— Твой папа мечтал ходить в них на рыбалку. Так ни разу и не надел.

— Давай продадим? — Маша крутила из стороны в сторону. — Можно померить?

— Конечно, если в них не завелись мыши.

Ирина увидела, как дочка швырнула их в сторону и засмеялась.

— А ты что думала? Это же сарай!

— Маам, смотри! — Маша наклонилась и подняла с пола мобильный телефон. — Это папин.

Ирину затрясло. Такая простая вещица вызвала бурю эмоций. Она выхватила телефон из рук Маши и прижала к груди.

— Как он тут оказался?

— Не знаю. Посмотри, есть ли сим-карта внутри.

Трясущимися руками она сняла крышку и вытащила аккумулятор. Пусто.

— Ничего не понимаю. Значит звонили не с этого аппарата.

— Или вытащили карту после звонка, — Маша села на ящик. — Что будем делать? Звонить Михаилу?

— Нет, сначала надо сказать Косте. Я пока не понимаю, хорошо это или плохо, что мы его нашли.